иди домой, домой,
Сердце – женщина или мужчина?
Сердце, иди домой, домой,
Сердце – ребенок или взрослый?
Сердце, иди домой, домой,
Сердце – человек или собака?
Сердце, иди домой, домой,
Сердце – темнота или шум?
Сердце, иди домой, домой…
Сердце забиралось под теплые крылышки наседки, выглядывало оттуда и вертело головой – что, съели? Ничего не страшно, сердце дома, дома.
Мне снилось, что я выросла и улетаю по чистому небу в крошечном самолетике – далеко, очень далеко.
Любовь Миранды
Жить с Мирандой оказалось весело и интересно.
Она, уже очень давно разведенная мать-одиночка, любила некоего молодого матроса, не здешнего. Любила она его активно, ездила на судно встречать из рейса, как законная супруга, но тем не менее жениться он не спешил.
Клара же его ненавидела со страшной силой: ходить на судно, будучи не женой, а подружкой – это чистой воды непотребство. Она была очень самолюбивая и чопорная, умнее своей матери раз в сто и старше ее лет на двадцать – не годами, а зрелостью.
Она нашла в Лике благодарную слушательницу, потому что Миранда пару раз отделала ее за искренние слова в сторону матроса и его планов относительно женитьбы.
Мать была зациклена на матросе, как одинокий космонавт на планете Земля.
Лика даже не была уверена, что Миранда его в самом деле любит – скорее, твердо уверена, что если не выйдет за него замуж, то все, жизни хана.
А он все не женился.
Миранда не останавливалась ни перед чем: ездила даже в его родное украинское село. Познакомилась с родителями, ходила с ним по дискотекам.
Купила однокомнатную квартиру в Одессе, чтобы создать ему все условия – типа, н-н-у-у-у? Видишь, какая я завидная невеста? С приданым!
А он все не мычал и не телился. А кругом столько хищных девиц, глаз да глаз нужен!
А как за ним уследишь? То он в рейсе, то в селе. Поди знай, какая восемнадцатилетняя фря его окучивает!
И Миранда придумала способ слежки: каждый день по три раза она ходила гадать на кофе к своей крестной, айсорке Амалии.
Каким образом язычница могла крестить православную?! Непостижимые вещи творились в жизни Миранды.
Утром она забегала к гадалке до работы, в полдень пила кофе в редакции, переворачивала и сушила чашку, запаковывала ее в салфетку и бережно несла на расшифровку, а после работы – вечерний сеанс ясновидения.
Взяла как-то раз с собой Лику.
Одноглазая Амалия жила в такой халупе, что гости боялись сесть. Кофе Лика деликатно отодвинула, придумав тахикардию.
Кто-то спал на кушетке под видавшим виды покрывалом, и вообще гостей явно не ждали.
Гадалка взяла чашку, заглянула в нее:
– Сейчас он входит в стеклянные двери… казенное здание… сидит лысый мужик… сдает документы…
Миранда нервно поправляла очки
