Я упер в него серьезный взгляд, затем откупорил бутылку виски и достал еще один бокал.
– Не буду говорить о том, что ты здесь почти не появляешься.
– Зато я здесь каждый вечер, – встрял Матиас, принимая из моих рук стакан с янтарной жидкостью.
И я, и Аарон одновременно посмотрели на парня, который почти и не изменился за эти три месяца. Разве что теней на его лице стало больше. Ноша главы семьи обошла его стороной, но вот несколько смертей подряд и разлад в отношениях с Луизой все же отпечатались на его душе. И вряд ли когда-нибудь он станет прежним, беззаботным мальчишкой, каким был, когда мы впервые встретились.
– Так и что за важный разговор, Ар? – перевел тему я, желая скорее от них избавиться и поехать домой. Сегодня не осталось ни настроения, ни сил для наших обычных посиделок с виски, сигарами и обсуждением всего. Мне хотелось вернуться в маленькую комнатку, снова погрузиться в кошмар.
– Скоро Дэни перевезут в другую тюрьму. Возможно, даже сегодня ночью, никто не знает деталей, кроме спец.группы, – из его вида сразу ушло все то, что можно принять за легкость. Аарон Гонсалес умел переключаться между режимами существования с такой скоростью, что любой человек позавидовал бы. Хотя завидовать тут совсем нечему.
– И ты хочешь..? – неуверенно спросил Матиас. Аарон повернулся к нему, с силой сжимая стакан с виски.
– Ты уверен? – я подошел ближе. Хотелось уберечь его от такой участи. Я ведь знал, как ему тяжело каждый раз принимать такие решения, вершить судьбы, словно бог, управлять судьбами других. По правде сказать, иногда мы забывали, кто из нас должен играть роль старшего брата.
– Я не знаю… – выдохнул он, устало откинувшись на спинку дивана. – У нас все готово, мне нужно только дать знак.
– И ты сомневаешься? – встрял Матиас. Наверное, если этого не сделает Аарон, то Матиас точно сунется в эту пучину. Ему уже нечего терять. А Луиза не скажет ни единого плохого слова, если кто-то из нас это сделает.
Все же мы не садисты, которым нравится убивать. Да, я мог быть чрезмерно жесток, выплескивать злость на других людей. Аарон мог хладнокровно планировать убийства, отдавать распоряжения чистильщикам. Матиас тоже без сожаления мог выстрелить в кого-то угодно. Но, черт возьми, все мы тоже были людьми, и пачкать руки в крови всегда тяжело. Даже если из-за этого человека мы потеряли все.
Аарон не ответил. Матиас, раздраженно выдохнув, выскочил из кабинета. Для него это дело имело слишком много личного. Намного больше, чем у Аарона. Матиас, как и Луиза, потерял из-за Дэни все. И семью, и положение, и смысл жизни. И если красотка смогла его найти, то Матиас все еще барахтался где-то в открытом море маленькой лодкой.
– Столько смертей, Хорхе, – вдруг прошептал Аарон. Я опустился рядом с ним. – Ей было всего шестнадцать, когда до нее добрались торгаши. Шестнадцать, понимаешь? Иногда мне кажется, что мы никогда не сможем отмыться от всех грехов, что на нас висят.
– Не мы ее убили.
– Но наше существование, наши дела.
– Это
