сухими глазами смотреть
На железо железной дороги.
А потом от свистка до свистка
Говорить горячо и неясно -
То о том, что она коротка,
То о том, что она не напрасна.
Пространство общее, большое…
*
Пространство общее, большое…
Мечтой и счастьем мир объят.
БОМЖ'и, одетые в чужое,
На пыльной улице стоят.
Они шумят и хрипло дышат,
В толпе друг друга узнают.
Им привезли машину пищи
И у вокзала раздают
Процесс идет без остановок
(Влиянье западных ветров) -
Стоят раздатчики листовок
На каждом выходе Метро.
Нас умывают океаны,
Пред солью их не устоять,
Но грязный БОМЖ, больной и пьяный,
Идет Отечество спасать.
Он мало спал, он встал с полночи,
Он сдал бутылки и металл
И пред страны туманны очи
Неясным соколом предстал.
Живая плоть под бронзой кожи…
Смотри – не стоит унывать:
Пока он жив, мы можем тоже,
Хотя б в надежде пребывать.
-–
Пройдет весна, залечим раны…
Враждебный мир устал, уснул…
На чуждых стройках стали краны:
Стальной почетный караул.
Оctoberfest
Лунный диск. Облака по бокам.
В лунном свете пейзаж без прикрас.
Наступает весна. Но пока
Наступает она не на нас.
Что-то грустен Маркиз Карабас.
Кот спокоен: смотри веселей.
Наступает весна не на нас,
Но в Антарктике стало теплей!
И в Автралии тоже весна.
И, наверно, прекрасна она…
Мы гордимся родною страной,
Мы ей честные гимны поем,
Утешаясь далекой весной
В полушарье совсем не своем.
Жил да был усталый иероглиф…
*
Жил да был усталый иероглиф,
Тесен был и мал его объем…
Посели меня в какой-нибудь апокориф,
Посети меня в апокрифе моем.
Бесполезный поиск лучшей доли
Сам себя бессмысленно казня,
Жил да был усталый алкоголик,
Если можешь, пожалей меня.
Пожалей меня, больного психа,
Мы же грустные животные, рабочие....
Дом
