писал министру, что в парадных залах «прибиваются еще плинты, навешиваются оконные переплеты, прирезываются в ниши приборы и оканчиваются некоторые другие поделки», и задавал министру непростой вопрос: «продолжать ли окончание работ или приостановить оные». Министр отмолчался, но, впрочем, все окончилось благополучно, и семья Николая I переехала в Александровский дворец в привычные сроки.
Однако кое-что доделывали и на следующий год. Например, «исправление живописи», не терпящее ситуации форс-мажора, было продолжено в парадных комнатах Александровского дворца в 1844 г., когда художник Дадонов исправил плафон в Бильярдной комнате.[192]
После ремонта Большой зал (так в документах называется Полуциркульный зал) стали периодически использовать для установки театральной сцены, на которой выступали как любители (коих в окружении императорской семьи было множество), так и профессионалы. Напомним, что император сам иногда выходил на сцену в домашних спектаклях.
Поскольку семья разрослась и в Александровском дворце в 1840-х гг. были выделены комнаты для замужних дочерей, возникла необходимость в дополнительных помещениях для свиты. Поэтому в начале 1840-х гг. император принял решение устроить жилые комнаты над Библиотекой, что, в общем-то, тоже можно отнести к числу «варварских» решений Николая I. Впрочем, таких решений, с точки зрения искусствоведов, у императора было довольно много: это и уничтожение серебряных губернаторских сервизов времен Екатерины II, это и сожженные во дворике Эрмитажа картины, вывезенные из Польши после подавления восстания 1831 г., это и распродажа за копейки «малоценных» эрмитажных картин в 1855 г. и т. д.
Так или иначе, 23 февраля 1843 г. министр Императорского двора сообщил Захаржевскому, что «Государю Императору угодно, чтобы в Царскосельском Новом дворце во втором этаже над Библиотекою» были устроены «жилые комнаты на железных балках, с горшечною между ими заборкою и с горшечными же стенами и чтобы в Большом зале, где становится театр, сделаны были своды из горшков или же положены железные балки, смотря потому, что будет удобнее».[193]
Архитектор Ефимов немедленно составил проект и смету предполагаемых ремонтных работ для доклада министру. На основании этих документов 5 мая 1843 г. П.М. Волконский сообщил Я.В. Захаржевскому высочайшее повеление: «1. Железные балки… устроить согласно предложению архитектора Росси, и сделать оные здесь в Петербурге, под наблюдением его; 2. К изготовлению балок приступить теперь же, дабы к приезду высочайшего Двора в Петергоф, могли быть доставлены в Царское Село; 3. Балки по смете 22 305 руб. асс. внести в общую смету; 4. Окончить отделку комнат к августу, т. е. ко времени возвращения Двора; 5. Устройство железных балок над Большим залом отменить и донести: нельзя ли сделать в сем зале хоры на железных кронштейнах, для сообщения с прочими комнатами верхнего этажа, как означено на плане карандашом; 6. Устройство пневматических печей в остальных парадных комнатах Нового дворца отложить до времени»[194].
РГИА. Ф. 487. Оп. 5. Д. 1898. Л. 1 (По исправлению плафонов в 2-х антикаморах и Бильярдной комнате в Новом дворце. 1844–1850 гг.).
Там же. Д. 1909. Л. 1 (Об устройстве в Новом дворце жилых комнат над Библиотекою и сводов в Большом зале, где становится театр. 1843 г.).
Там же. Л. 15.
