в девять? – предлагает дальше Эмма.
– В десять, – я прикинул, что завтра мне захочется выспаться. Чай, не на работе.
– А как вы выглядите? Как мне вас найти? – снова спрашивает моя телефонная собеседница.
– Я буду в рыжем парике и с красным носом, – отвечаю я.
Она хихикнула:
– Тогда я буду с красными волосами. Мы друг друга не пропустим!
Мне стало смешно. Неплохое начало!
Ещё дома я забронировал номер в дешёвой гостинице на краю Парижа, в Бри-сюр-Марне, что по-русски звучит как Бри на реке Марн или Бри-на-Марне. Дело было к ночи и, добираясь на перекладных до этого спального местечка, я по дороге ничего толком не увидел, да и не рассматривал. Пришлось сконцентрировать внимание на чужих реалиях. Всё ж не каждый день пользуешься, например, парижским метро. Я слегка растерялся перед автоматом. Тьфу! Пришлось попросить прохожего купить мне одноразовый билет и посмотреть, как он это делает. Потом я долго разбирался с линиями метро, тут тоже свои особенности, не совпадающие с правилами Московского метро.
Гостиничный портье подарил мне при вселении схему метро, а карту города я взял с собой из дома. В номере я приступил к изучению путей и подходов к разным объектам, как будто мне предстояло сражение. Надо было сориентироваться хотя бы на завтрашний день.
Интересно, где тут находится заветная бабушкина квартира? Далеко ли от острова Сите?
Завтра я буду знакомиться с Парижем! Даже ноги задрожали от волнения.
5. Блог Канадия. Огненная Эмма
31 марта
Чудный мартовский воздух! В Калининграде ещё лежит снег, а в Париже цветут тюльпаны.
В метро я глазел в окно. Большую часть времени электричка шла над землёй.
Вышел на главной станции – Шатле-ле-Аль. Это центр.
Париж сияет соблазнительным благородством архитектуры, таящей внутри сокровища мирового искусства, многочисленные кафешки манят запахом бриошей и круассанов, сам воздух здесь пропитан духом свободы и независимости. Весна и свобода создают неповторимый микроклимат французской столицы. Тут же забываешь про российских бабушек с лавочки, которые грозят пальцем всякому вольнодумцу, про скованные заботой лица соотечественников, про то, что многое у нас ещё находится под контролем и запретом: «Низзяя!» и проникаешься демократическим воздухом французской революции и душа запевает «Марсельезу».
Кстати, о бабушках. Моё дело тянет меня в Шампань, где меня ждёт бабушка. Нужно туда поспешить.
И всё-таки я буду последним негодяем, если не побываю у Эйфелевой башни, не осмотрю Нотр-Дам-де-Пари, не увижу улыбку Джоконды. Дай-ка я попробую сманить Эмму побыть в Париже денёк. Лучше целый день до ночи, а завтра в Шампань. Интересно, сколько ей лет? Голос звонкий, молодой.
Так я думал, пока шёл к знаменитому собору.
Солнце бьёт в глаза, пахнет цветами, ощущение нереальности
