я тебя нашёл. Надеюсь, ты Эмма?
– Надеюсь, ты Канадий? – вопросом на вопрос отвечает девушка. – Где же твои рыжие волосы и красный нос?
– Я думал, что ты насчёт волос пошутила, – начинаю я беседу.
– Какие шутки? Я – серьёзная девушка.
– Как называется цвет твоих волос?
– Индейское лето.
Индейскими у Эммы были не только волосы. Одета она была весьма странным образом: расстёгнутая куртка с бахромой из экокожи бордового цвета, под ней оранжевая футболка с рисунком немыслимой космической катастрофы, розовая тюлевая юбочка, на ногах чёрные высокие сапоги. Но самое примечательное в её внешности, кроме огненно-красных волос, – это что-то невообразимое вокруг глаз серо-угольного цвета. Я не знаю, как это называется. Я бы назвал это марево заклинанием век.
Позже я понял, что ничего странного и необычного во внешности Эммы нет. Пожалуй, у неё просто нет вкуса. Уже в первый день на улицах Парижа я видел столько самобытных персонажей, что Огненная Эмма с индейским раскрасом глаз оказалась в их ряду неинтересной классической героиней.
– Как бабушка? – спросил я, чтобы не было сомнений, что я внук, то есть что я хороший внук.
– Соланж Божирон девяносто пятый год, что тут скажешь… Она не ходит, плохо ест. Капризуля…
– Ты за ней ухаживаешь?
– Что ты! Нет. Я дочь управляющего виноградником Божирон, – она говорила, теребя кисточку на «молнии».
– Ты тоже Божирон?
– Да нет. Виноградник Божирон, то есть он принадлежит семейству Божирон. А я Эмма Лорье, дочь управляющего. На винограднике прошла вся моя жизнь и там я – царица!
– Сколько тебе лет, царица виноградника? Надеюсь, умирать ты не собираешься?
– Чего это умирать? – девушка от возмущения выпучила глаза.
– Ты ж сказала, что вся твоя жизнь прошла! – объясняю я.
– Тьфу, ты! Это так говорится! Мне двадцать семь.
– Наш план на сегодня, Эмма Лорье? – спрашиваю я.
– Я скажу, только обещай, что не убьёшь меня, – неожиданно заявляет она.
– Клянусь, что не убью, – отвечаю я, заинтригованный такой заявочкой.
– Соланж ещё не знает, что ты прилетел, – она виновато замолчала, потом вскинула на меня глаза-стрелы и пролепетала: – Я ей не сказала… Очень хотелось погулять по столице. Что тут скажешь?.. В деревне много дел, отцу в винограднике помогаю. В Париже была всего пару раз… Если мы побудем здесь день-два, потом приедем вместе в Шаво-Куркур – для Соланж сюрприз будет. Это ж не преступление!
– Эмма, мон амур, ты не представляешь, как я… – почти закричал я и смутился.
Девушка продолжала крутить яркую кисточку на куртке.
– Я хотел сказать, что совсем не преступление, если мы останемся и посмотрим Париж, – сдерживая эмоции изрёк я. – Правда…
– Оставим
