на группу А ярлык «любителей», Робертсон не увидел главного: МИ-5, как и остальные службы разведывательного сообщества Великобритании, на самом деле во многом своими успехами в военное время были обязаны притоку в ее ряды любителей-непрофессионалов. Выдающиеся, пусть даже и эксцентричные личности дали британской разведке в годы войны те изобретательность и творческий посыл, которых у нее до них не было. В их числе были энергичные интеллектуалы из главных университетов Великобритании, а Блетчли-парк, в частности, стал бастионом этой интеллектуальной элиты. Среди ее самых выдающихся новобранцев были блестящие математики Алан Тьюринг, Альфред «Дилли» Нокс и Гордон Уэлчман – все из Кембриджского университета. Две трети выпускников Королевского колледжа Кембриджского университета в тот или иной период во время войны работали в Блетчли-парке. Тьюринг, в сущности, отвечал за разработку совершенно новой системы электронно-механических машин для оказания помощи в расшифровке кода «Энигма» – по этой причине его справедливо прозвали отцом современной компьютерной науки. Среди людей, набранных на работу в SIS, были крупные оксфордские ученые, такие как историк Хью Тревор Роупер и философы Стюарт Хэмпшир и Джилберт Райл. Некоторые известные литературные деятели также вступили в ряды SIS в годы войны иногда с курьезными результатами: когда Малькольма Маггериджа и Грэма Грина учили в SIS пользоваться проявляющимися чернилами, – а в обучение входила инструкция, как получить сырье для чернил под кодовым названием «птичий помет» (BS), – их реакцией по вполне понятной причине было смущение. Среди авторитетных интеллектуалов, которые заняли свое место в МИ-5 во время войны, были Виктор Ротшильд из Кембриджа, который стал экспертом МИ-5 по диверсиям, и из Оксфорда – юрист-теоретик Х.Л.А. Харт и историк Джон Мастерман. Блестящий ученый Мастерман, холостяк и один из лучших игроков в английский крикет, стал председателем «Комитета двадцать» МИ-5, который вел двойных агентов, курируемых МИ-5 во время войны. Вот типичный пример игры слов, которая была в ходу у сотрудников МИ-5 с академическим мышлением: «Комитет двадцать» был так назван из-за двойного креста (doublecross – перехитрить, обмануть – англ.) ХХ, который представляет собой римскую цифру двадцать27.
Наряду с такой интеллектуальной мощью менее академические профессии также породили в военное время нескольких выдающихся офицеров для британской разведки. Один из лучших кураторов агентов Сирил Миллз вышел из малообещающей семьи: он был сыном известного владельца цирка Бертрама Миллза. Вероятно, самые лучшие рабочие отношения, которые развились во время войны между агентом и его разведчиком-руководителем, были отношения между «любителем» – сотрудником МИ-5 в военное время Томасом Харрисом и его двойным агентом «Гарбо». Харрис примкнул к МИ-5, имея за плечами малообещающий опыт работы лондонского антиквара. Его беглое владение испанским языком сделало его, само собой разумеется, куратором «Гарбо», и эти двое прекрасно работали вместе по созданию в высшей
