Ольгерда, но его власть над ними основывалась на общности интересов, которые в тот период на какое-то время совпали. Всю жизнь Ольгерд воевал, и те, кто признавал его своим правителем, тоже воевали, стремясь помочь ему и добиться его поддержки. Единственной основой Русско-Литовского государства стала военная необходимость. Политика литовских князей была направлена на то, чтобы защитить и отвоевать у врага русские земли. Поэтому Русско-Литовское государство превратилось в военную федерацию сообществ различного происхождения и разного культурного уровня, и литовские князья почти не предпринимали попыток создать единую государственную структуру. В княжествах и землях, захваченных Ольгердом, сохранились безо всяких изменений старые порядки: «Военная организация, строительство укрепленных городов, правительственные структуры, экономика князей, администрация – все досталось литовцам в готовом виде и было легко принято ими». В одном из литовских документов той эпохи читаем: «Мы не нарушаем старый порядок и не вводим новый».
Объединение Литвы и Польши
«После монгольского нашествия русские земли стали объединяться вокруг двух центров – Литвы и Москвы, и сначала казалось, что шансов завершить этот процесс у Литвы больше, чем у Москвы», – писал Лаппо.
Русские и украинские историки совершенно справедливо подчеркивают преобладание русского элемента в Русско-Литовском государстве Ольгерда, однако игнорируют силы, склонявшие его к объединению с Польшей. Поэтому событие, которое оказало решающее влияние на будущее Литвы и входивших в ее состав русских земель, оказалось для них совершенно неожиданным. Это была женитьба сына Ольгерда Ягайло на Ядвиге (Хедвиге) Анжуйской и Венгерской, наследнице польского престола. В результате этого брака возник «союз» между Польшей и Литвой. На самом деле этот союз, который во всем тогдашнем мире рассматривался как событие огромного политического значения, был не таким удивительным, как может показаться, поскольку явился логическим завершением процессов, развивавшихся в течение предыдущих 50 лет.
И Гедимин, и Ольгерд устраивали браки своих дочерей и сыновей с представителями польского королевского дома не реже, чем с детьми русских князей. Язычник Ольгерд, женатый на дочери православного тверского князя, испытывал личную симпатию к Греческой православной церкви, но не питал неприязни и к Римско-католической. Как союзник Твери Ольгерд поддерживал ее князя в борьбе против Москвы и был крайне недоволен тем, что московский митрополит Алексий называл себя «митрополитом Киевским и всея Руси». Дело в том, что в то время не существовало политического центра православной церкви в западнорусских землях, входивших в состав Литовского государства. С другой стороны, постоянно возраставшая мощь Римско-католической церкви в Восточной Европе XIV в., проявлявшаяся в родственных, но противоборствовавших образованиях – польской монархии и Тевтонском
