федерации и только потом к этой федерации примкнет Ирак.
Навряд ли Насер, предложив такую схему, ставил перед собой задачу реального объединения трех государств. Иначе не объяснить, почему именно на этой встрече он не ограничился ретроспективной критикой по поводу развала ОАР, но перешел к рассмотрению уже нынешнего положения, обвинив иракский режим в связях с ЦРУ, которое снабжает Багдад легким вооружением для борьбы с курдами. Чтобы не быть голословным, Насер назвал по имени Уильяма Лейкленда, американского разведчика, находившегося на связи с иракским руководством, которого он знал с тех пор, когда тот работал под прикрытием атташе посольства США в Каире. Нет, он не был против нормальных и даже хороших отношений любой арабской страны с Соединенными Штатами, но настаивал на необходимости исключить практику, которая может привести арабскую страну, в данном случае Ирак, к сдаче своих позиций Центральному разведывательному управлению США. Насер сказал, что он не против и нового знамени предлагаемой федерации с тремя звездами. Но она должна складываться системно, методично и очень, очень медленно.
Казалось, что у этих переговоров будет продолжение, но больше подобных встреч не было. Очевидно, все стороны пришли к выводу, что в сложившихся условиях отсутствуют реальные шансы преодолеть раскол арабского мира. Справедливая констатация, особенно после краха ОАР в 1961 году, невозможности создания нового арабского единого государства сразу, с чистого листа, подкреплялась не менее справедливым выводом, что будет очень трудно, если вообще возможно в сложившейся обстановке на Ближнем Востоке, заполучить спокойные годы для поэтапных договоренностей между столь несхожими тремя арабскими режимами.
Единственным жизнеспособным объединенным государством на Арабском Востоке оказались Объединенные Арабские Эмираты (ОАЭ), но в него вошли территории, еще не вполне сложившиеся до этого в виде государств, и, следовательно, не было солидной основы для развития страновых национализмов.
Когда такой национализм образовывался, он брал верх над национализмом общеарабским. Это послужило причиной неудачи целого ряда объединительных попыток в арабском мире, причем, казалось бы, в условиях, благоприятствующих их успеху. В 1958 году в Ираке и Иордании – двух королевствах, во главе которых в то время стояла одна и та же династия Хашимитов, – было уже создано федеральное правительство, возглавляемое Нури Саидом, но оно оказалось фикцией. Не состоялось объединение Сирии и Ирака после того, как в феврале и марте 1963 года в Багдаде и Дамаске к власти пришла тогда еще не расколотая на две части партия «Баас». Провалились попытки объединения Сирии и Ирака даже тогда, когда в Багдаде в июне 1979 года уже состоялось заседание специально созданного Высшего политического комитета, возглавляемого президентами Ахмадом Хасаном аль-Бакром и Хафезом Асадом, – было не только принято решение об объединении двух стран, но и созданы
