лишь во второй половине 60-х годов – и то не сразу и нерешительно.
Конечно, выдвигая отношение того или иного арабского режима к местным коммунистам в качестве одного из главных критериев своей политики, Советский Союз руководствовался не только чисто идеологическими соображениями. В Москве справедливо исходили и из того, что антикоммунизм ослабляет власть мелкобуржуазных сил, которые отталкивали от себя порой значительные слои прогрессивной творческой интеллигенции, даже организованно не связанные с компартиями. Вместе с тем в Египте, Сирии и временами в Ираке такая советская позиция заставляла мелкобуржуазные режимы ослаблять борьбу с коммунистическими партиями, с левыми в целом.
Положение менялось и в связи с выдвинутым в Москве теоретическим новшеством. Со ссылкой на В.И. Ленина была развита теория, согласно которой освободившиеся от колониальной зависимости страны могут на первом этапе идти к социализму своим путем, не через «традиционную» диктатуру пролетариата. Так была создана теория «социалистической ориентации». Главными критериями для стран, вставших на путь некапиталистического развития, стали большие масштабы национализации средств производства, иными словами, огосударствление экономики, а также создание партий или союзов под социалистическими вывесками. Такая теория не была идентичной «арабскому социализму». Признавая возможность некапиталистического развития арабских стран, она не снимала вопроса классовой борьбы. Большую роль в создании этой теории сыграл заместитель заведующего Международным отделом ЦК Р.А. Ульяновский[14]. Приняли участие в этом и советские ученые, в числе которых находился и автор этих строк. Главным стимулом для создания теории «социалистической ориентации» стало стремление укрепить радикальные режимы на Ближнем Востоке, убрать их из-под прицела местных компартий. При этом исходили из того, что эти режимы представляли собой реальную силу.
С середины 60-х годов в СССР стала побеждать линия на больший прагматизм в отношении с арабскими странами. События на Ближнем Востоке все меньше рассматривались через призму противоречий националистических режимов с местными компартиями. При беседах с представителями компартий в Центральном комитете КПСС им прямо говорилось о необходимости сближения с мелкобуржуазными руководителями арабских стран, им рекомендовали согласиться с тем, что не они, а революционно-националистическое руководство является на нынешнем этапе ведущей силой в освободительном движении в арабском мире. Компартиям, по сути, предлагалось сотрудничать и влиять на арабских националистов, которые, как не без причины считали в Москве, могли в то время усилить свой серьезный революционный потенциал.
Помимо антикоммунизма арабских националистических режимов существовали еще два раздражителя, которые негативно влияли на отношения Советского Союза в 50-х – начале 60-х годов с рядом арабских государств. СССР, находящийся в конфронтации с США,
Р.А. Ульяновский был осужден, как и многие другие старые партийцы, в 1936 году и семнадцать лет провел в ссылке. Это был, пожалуй, единственный случай, когда после реабилитации он стал сначала заместителем директора Института востоковедения АН СССР, а затем заместителем заведующего Международным отделом ЦК КПСС. Многие считали его догматически мыслящим человеком – и до ссылки, и после нее.
