и как? – заинтересовался звукорежиссер.
– Дурдом! С третьей попытки только получилось.
Настя развернулась и побежала к гримерке.
– Идиот! – крикнула она на ходу. Ольга мчалась за ней. Еще издалека они увидели, как музыканты переходят в соседнее помещение. Что они сделали с Таей? Девчонки с ходу ворвались в гримерку к Игорю. Он сидел, развалившись на стуле со спущенными ниже колен штанами, глаза его были закрыты. Тая стояла перед ним на коленях и сосала член.
Девушки тихо выскользнули в коридор.
– Меня сейчас вырвет, – простонала Оля.
– Меня тоже, – прошептала Настя. – Значит Артур не наврал, она шалава какая-то!
Они молча прошли в гардероб, взяли свои шубейки и пошли домой. Настин мирок в одночасье разбился на мелкие кусочки. У нее нет подруги Таи и нет любимого, Артура. Они оба ее предали. У Тайки своя взрослая жизнь, Артур, оказывается, спит со всеми подряд. А она-то дура размечталась! Думала, что он ее любит. Вот возьмет сейчас и тоже с кем-нибудь переспит им назло. Настя замахала рукой, останавливая проезжающую мимо машину. Тормознула белая «четверка». За рулем сидел мужчина средних лет, подозрительной наружности.
– Куда тебе? – спросил он.
– На Пушкина, дом восемнадцать.
– В эти бараки! Заплатишь?
– Натурой! – храбро воскликнула Настя.
– Сколько тебе лет, девочка?
– Я не девочка!
– Рваная! А ну вылезай из машины!
Настя выскочила на тротуар, испугавшись слова «рваная». Что это значит? Фу, как противно. У кого бы спросить? Тайка точно знает. И Артур. Но с ними она больше не будет разговаривать. Развратники.
Придя домой, Настя сразу прошла в свою спальню, что-то буркнув матери, которая успела вернуться к ее приходу от Смирновых. Устала, хочу спать. Как же, теперь она всю ночь не уснет! Девушка подошла к большому настенному зеркалу, оглядела себя с ног до головы. Да, она красива, но как одевается! Нищета. Новое на ней только нижнее белье, и то, в чем ходила сегодня на концерт, остальное материны обноски двадцатилетней давности. Конечно, Артур и не посмотрит на такую оборванку.
В это время Вера сидела в общей комнате на диване и пыталась смотреть телевизор. Скоро пять лет, как убили Васю. Его уже не вернешь, надо устраивать свою жизнь. Дочь как нищенка донашивает ее старые вещи. А ведь ей шестнадцатый год, почти невеста, девочку надо хорошо одеть. Вон Тая как с картинки, у нее и мальчики уже есть, дружат дети. А ее Настюша чем хуже? Может принять ухаживания Бориса, вдвоем легче будет тянуть лямку. Мужчина есть мужчина, какой бы он ни был, что бы там не говорили. С ним и спокойнее, и надежнее. Быт заел донельзя. Где-то что-то прибить, подправить, доделать – на все нужны мужские руки, а не женские, нежные и неловкие. Да и в финансовом плане станет легче. Две зарплаты намного лучше, чем одна. А Борис похоже хорошо получает, одежда у него дорогая, фирменная. Он как-то говорил, что дубленку ему откуда-то с севера привезли друзья, а осеннюю куртку из Москвы. Глядишь и
