у грузовика в ожидании остальных солдата. Абзуков так и поглядывал на салон автомобиля, хотелось присесть, ведь с раннего утра они были на ногах, но он не решался залезть внутрь при командире, ведь тот был раза в три старше его, но ничто не могло поколебать его упругую спину и идеальную военную выправку. Командир зашагал из стороны в сторону, терпение явно покидало его. Время от времени он нервно поглядывал на часы, а затем каждый раз щурился вдаль. Похоже, за годы службы это превратилось в привычку, а здесь так вообще обзор был идеальным, и любой спутник был виден, как только тот показывался на горизонте.
– Товарищ Смирнов, время уже вышло, что-то никто из наших не возвращается, – Абзуков попытался начать диалог, и каждый раз он как бы распробовала на вкус это слово «товарищ». Никак не мог привыкнуть к тому, что в части теперь все как бы были на равных. И все должны называть друг друга именно так, а не командир, и ни в коем случае не по званию. Все дело в том, что официально они здесь находились добровольно, и звания были неуместны. Так-то оно так, добровольно. Слишком привлекательной была оплата, вот и привлекала самых молодых и талантливых ребят. Да и сам Абзуков, при всей своей внешней наивности и ленивой нерешительности, на деле был настоящим воякой, мастером спорта, человеком прошедшим огни и воды, леса и степи, большие и маленькие города.
– Абзуков, ты видел кого-нибудь во время похода? Где расстался с ребятами?
– Товарищ Смирнов, так я… это… я шел…
– Та-а-ак, Абзуков, не зли меня, – прошипел командир. – Отвечай четко на поставленные вопросы.
Ну вот, подумал солдат, на бумаге мы конечно все на равных, без званий, а на деле… Как всегда. Но все-таки взял себя в руки, спорить не стал.
– Товарищ Смирнов, мы с ребятами поделились по направлениям, все разошлись в разные стороны. Я свой периметр проверил и вернулся обратно. – Солдат хотел еще что-то добавить, но передумал. А именно, следовало сказать, что на своем пути он увидел странное существо, испугался и вернулся быстрее к командиру. Сейчас молодой человек был уже не уверен, что именно он видел и видел ли вообще. Может, его спугнуло собственное воображение, но в тот момент он не сомневался, что его позвоночник насквозь пронзал чей-то злобный, практически нечеловеческий взгляд. Солдат испугался признаться в собственной трусости и решил утаить причину возврата, но это оказалось сделать не так-то просто.
– Как далеко ты зашел? – Не отставал командир.
– Сложно сказать… Обошел все окрестности по своему периметру. – А потом еще добавил. – Никого не видел.
– А хоть что-то ты видел? Абзуков, ну что ты все тянешь. Давай по-серьезному, так сказать, по-военному, отчитывайся, что видел, что делал. – Командир начинал терять терпение, и опять нервно заходил взад-вперед, несколько раз посмотрел на часы. Их команда явно задерживалась. И ведь ни звука от них, ни сигнала бедствия, ни единого выстрела. Тишина. Тишина и никого нет.
