на поверхность. Тихие воды дельты, шумы африканского леса, калебасы и миски с цветным порошком, колдун, бормочущий ритуальные формулы… Ему было восемь лет, когда он участвовал в церемонии в свете свечей.
Сегодня Эйенга испытал воздействие той же скверной силы, что превосходит саму смерть. Тот же атавистический ужас. Почему? Что такое он почувствовал, чего не мог постичь его разум?
Внезапно черное небо разрезала вспышка, гораздо ярче остальных, и в ее ослепительном свете по асфальту парковки протянулась гигантская тень креста с вершины церковного купола.
Крест был перевернут… и ориентирован прямо на него.
На площади он был один – крошечный силуэт рядом с тенью исполинского креста, которая тянулась к нему.
Какой-то глубинный, древний страх охватил его, и он поспешил открыть машину и сесть за руль.
Ад, отец мой… Когда-то я был одним из демонов…
Священник тронулся с места с бьющимся сердцем, выехал с парковки и быстро, даже слишком быстро покатил по сонным улицам.
Ад, отец мой… Когда-то я был одним из демонов…
Ему стало легче дышать, только когда он отъехал несколько километров от города.
1
Во сне он видел обезглавленного коня, висящего на тросах в жуткую пургу… Он видел студентов, стоящих вокруг бассейна, где плавали куклы с неподвижными, широко открытыми голубыми глазами… Ему снилась немецкая овчарка, храбрый пес, который в польском лесу, защищая своего хозяина, дал волкам себя сожрать… И шале, пылающее, словно факел в ночи, и оставшиеся внутри две проклятые, неприкаянные души… И две сестры в лунном свете, в платьях для первого причастия, которые держались за руки… И силуэт человека, распластанного на поверхности застывшего горного озера и покрытого коркой льда… И юный человек-олень, сбитый машиной на пустынной дороге… Много чего еще ему снилось. Отец, неподвижно сидящий в кресле, с пеной на губах… И мертвый ребенок, его ребенок… у него перед глазами раскручивалась бесконечная лента мертвых: мужчин, женщин, детей… Лента убийств, пыток и резни, ненависти и мести, жажды наживы и чужой глупости. И никто ничего уже не может изменить: все это кануло во тьму веков…
Резкий звук, как стилет, впился ему в ухо.
Он проснулся и сразу все понял. Если телефон звонит ни свет ни заря, значит, океан ночи вынес на берег еще один труп.
2
На щите объявлений у входа в психиатрическую больницу слева были обозначены лечебные кабинеты, кафетерий и аудитория, а справа – административные службы, парковка, ресторан для персонала и приемный покой.
Но ему не было надобности ориентироваться по щиту объявлений: вращающиеся фонари на крышах полицейских машин освещали пространство впереди, за барьером, высвечивая монументальную галерею аркад, увенчанных стрелой капеллы.
Он подъехал к этому месту, вышел из машины и спросил, где все произошло,
