варится, скверно пахнет. У вас отшибло нюх, Холмс.
– А вы ведь это всерьез, – с некоторым удивлением протянул сыщик. – Похоже, я и в самом деле в чем-то ошибся. В чем именно?
– В главном. Холмс, как вы думаете, зачем я переписал рассказ?
– Ах, ну да, вы его переписали… Текст профессора был неразборчив… Какая чушь! Хотели выдать за свое? Нет, зачем тогда копировать самому… Нет, не понимаю.
– Да ни черта вы не понимаете, – с горечью сказал доктор. – Вот и я тоже не понял, как он это, черт возьми, сделал! Почему у него это получилось ярко и достоверно, а у меня – нет.
Холмс хлопнул себя по лбу:
– О-о-о! Ну конечно! Вы переписали текст от руки, чтобы хоть так понять, в чем секрет. А ведь профессор был прав – у вас сугубо научный подход… Постойте-постойте. Стоп! Вот оно! – Холмс в возбуждении щелкнул пальцами. – Вы ведь не гомосексуалист и никогда им не были, вы не испытываете тяги к мужчинам, – длинный палец сыщика уперся доктору чуть ли не в переносицу. – Вы взяли эту тему именно потому, что пытались проникнуть в недоступную для вас область чувств. Страсть к исследованиям!
– Наконец-то, – Меслов грустно улыбнулся.
– И, конечно, имена в вашем тексте были другие. А ваше и свое вставил сам Рейнхарт. Чтобы вас унизить и задеть. Потому что для него эта тема была глубоко личной и весьма болезненной. Чего вы, разумеется, не учли. А может быть, даже не знали? Простите за откровенность, но вы и в самом деле плохой литератор: при всей своей страсти к исследованиям, у вас проблемы с глазами, ушами и житейским чутьем, а хороший писатель должен всем этим обладать почти в такой же мере, как и хороший сыщик… Но оставим это, – Холмс чем-то звонко щелкнул – видимо, крышкой часов.
– В любом случае у нас еще есть время, – пробормотал он. – Ладно. В каком-то смысле я у вас в долгу. Расскажу-ка в таком случае другую историю, тоже связанную с литературой. Когда меня спрашивают, почему я не читаю романов, я обычно отвечаю, что не хочу захламлять свой чердак, – раздался характерный звук: похоже, Холмс постучал пальцем по черепу. – На самом деле причина не в этом. Хотите знать правду?
– Нет, – сказал доктор. – Мне это неинтересно, – повторил он.
– И все-таки послушайте. Не знаю, как вы, а я просто места себе не нахожу. Мне нужно отвлечься, да и вам не помешает. Итак, однажды… это было в молодости, когда я бросался на любую задачу, достойную моего интеллекта, как волк на свежее мясо… так вот, однажды мне в руки попал какой-то роман. Из тех, которые вы читаете по вечерам, когда не заняты ни людьми, ни лягушками. Имя автора вам ничего не скажет, название тоже. Дурацкая история о молодом человеке и наследстве, которое он стремился получить. Автор в конце кое-как свел концы с концами, женив героя на богатой вдове. Никакой художественной ценности роман не представлял, но что-то заставляло меня перечитывать его раз за разом – так, как я впоследствии перечитывал раз за разом свидетельские показания в поисках зацепки. И,
