сказал он мне на прощание, – что нас разделяет хлам, который у тебя в голове.
– Я постоянно пытаюсь его выбрасывать.
– Выбрасывать или перекладывать с места на место?
– — – — – — – — линия отреза – - – - – - – —
Минутное прояснение сознания. Я в подвале. Лежу на пропитанном потом, мочой и блевотиной матрасе. Меня трясет. Я обоссался и наложил в штаны, но я даже не чувствую вони. Мне страшно. Одновременно я понимаю, что страшно не мне. Боится некто, существующий в моем теле, некто иной, кого я все эти годы ошибочно считал собой. Это для него заточение несло смерть, тогда как для меня оно было освобождением. ОНО умирало, и по инерции я «умирал» вместе с ним.
Я ВСПОМНИЛ КИНОЗАЛ!!!
Огромный на несколько сотен человек зал, забитый людьми. На голове у каждого шлем из металлической сетки. От шлема к креслу тянется толстый многожильный кабель. Мы сидим в обосраных креслах и пялимся в никуда. Информацию подают прямо в сознание. Фальшиво все: воспринимаемая реальность, наши мысли, чувства, сомнения, реплики… Все это плод работы машины. Мы заглатываем это, как мифы о непорочных зачатиях и воскрешении из мертвых. Мы внимательно ловим каждый бит навязываемой информации, забывая о воде и пище, ходя под себя и умирая от истощения. Периодически кто-то из зрителей падает замертво на загаженный собратьями пол. Трупы валяются по несколько дней – смотрители убирают их раз в неделю. Перед тем, как войти в зал, они промывают кафельный пол, пуская по нему струю воды. Иначе они бы просто не смогли протиснуться между рядов. Убирая трупы, смотрители считают освободившиеся места. Информация поступает к главному менеджеру по зрительскому составу. И вскоре новые жертвы этого адского шоубизнеса занимают освободившиеся кресла.
Если бы меня не вытащил из кинозала Фнорд…
И снова бред.
Персонифицированный образ человечества. Человечество предстало передо мной в виде здоровенного пьянючего прапорщика в рваном тельнике, семейных трусах и месяц не стираных носках. Глаза его были безумны. Рот открыт. Во рту у него ствол пистолета. Периодически прапорщик нажимал на спусковой крючок. Пистолет давал осечку. Тогда он (прапорщик), жутко матерясь, проверял обойму и снова повторял попытку вышибить себе мозги.
Потом мне привиделись добрые менты. Их было тьма тьмущая, и каждый хотел сделать для меня что-нибудь хорошее. Кто-то угощал меня вином, кто-то пытался кормить деликатесами, два-три мента убирали квартиру, еще двое мыли машину, один гладил штаны… Те, кому так и не удалось проявить на практике свои дружеские чувства, просто взахлеб рассказывали друг другу, насколько я клевый парень.
Этот ужас вернул меня в сознание.
– Доброе утро! – рявкнуло радио над самым ухом, – рад приветствовать вас в столь ранний час! В эфире «Имбицильные ритмы», и я, ведущий этой программы Диджей Кариес. Что сегодня в программе? Рэп, рэп и еще раз рэп! Почему? Да потому, что «Имбицильные ритмы» – это программа, полостью посвященная рэпу. И начнем мы с премьеры.
