деле чудесная девушка, и из всех договорных браков именно Грег выиграл джекпот. У Флоренс не получается злиться, как бы ни хотелось: Бонни ни разу не продемонстрировала враждебность по отношению к ней. Даже взглядом.
На парковке она смотрит на «Шеви», и все внутри протестует: не хочется оставлять малышку здесь. У нее есть свое место для сна, и оно находится в Бруклине. Не в Бронксе, не на Манхэттене – в Бруклине. Каждый день Флоренс занимает карман, в котором увидела Гэри с Пайпер, и чувствует себя победителем. Хотя бы в безжалостной нью-йоркской гонке за парковочным местом.
Она садится за руль и достает с заднего сиденья бутылку с водой: нужно хоть немного прийти в себя. Наверное, ее опьянил не бурбон, а Грег и эта проклятая ностальгия.
Флоренс аккуратно выезжает – не хватало только попасть в аварию, – и краем глаза замечает, как из галереи выходит знакомая фигура.
Нет. Этого не может быть.
Джек Эдвардс останавливается, и их взгляды встречаются. Он делает вид, что ничего не заметил, даже не кивает. Садится в «Линкольн», кое-как припаркованный рядом со входом, и Флоренс сворачивает направо, к дому.
В тот момент, когда она подумала, что Джек больше не появится в ее жизни, он тут же всплывает. Зачем он здесь? Еще и так не вовремя – она словно оголенный нерв, и хочется только одного – припереть его к стенке и спросить, что он потерял в ее мире.
Вряд ли знаменитый Факбой пытается повторить их незабываемую ночь, половину из которой Флоренс не помнит. И все-таки вот уже две недели он где-то да маячит: приходит в галерею с этим дурацким платьем, постоянно ездит по Бушвику и даже пьет в том же баре, куда они с Бри заходят по чистой случайности. Она даже сомневается, не привиделся ли ей спьяну его побег – слишком тупым он получился.
От совпадений появляется странное чувство: словно судьба сталкивает их в огромном городе, чтобы они что-то решили. Только вот что именно? Мысли начинают метаться в панике: какой урок она должна усвоить? Или Джек и правда следит за ней – но как?
Флоренс бросает взгляд в окно заднего вида: «Линкольн» уверенно едет за ней по Тридцатой улице. В этом нет ничего удивительного: движение одностороннее, и им по пути. Но в голове всплывает дикая идея, и ведомая ей, Флоренс поворачивает направо, на Седьмую авеню.
Джек движется за ней. На секунду это становится подозрительным, пока Флоренс не вспоминает, что едет в сторону его дома.
Нужно успокоиться. Не преследование, а всего лишь ее нервы и чертов бурбон. Из них двоих это она ведет себя странно: зачем ей сворачивать сейчас? Доехала бы до Парк-авеню, а оттуда на Уильямсбергский мост.
Снова свернув на Двадцать восьмую, Флоренс выдыхает: нужно как-то остановить свою паранойю. Быть аккуратной, доехать домой и просто уснуть. Может, сегодня Бен и Хэйзел окажутся снисходительны к своей старушке-соседке и попробуют слушать музыку так, чтобы та не пробивалась сквозь беруши.
В попытках успокоиться она даже проезжает Парк-авеню, и приходится повернуть на Лексингтон-авеню. Внутри холодеет: Джек сворачивает за ней. Нет, это все-таки преследование.
Флоренс
