Берни устраивает такой род деятельности. А за год предварительной подготовки у него будет достаточно времени понять, нравится ли ему в «Уольфс». Ситуация казалась беспроигрышной. Отец поздравил Берни, а мать поинтересовалась, сколько у Бермана детей, сколько сыновей – иными словами, сколько конкурентов у ее сына – и есть ли дочери, уже представляя, что он мог бы на одной из них жениться.
– Рут, оставь его в покое! – твердо сказал Лу, когда они остались одни, и та хоть и с трудом, но все же угомонилась.
На следующий день Берни дал положительный ответ мистеру Берману, чему тот был очень рад и сразу посоветовал подать заявку в несколько бизнес-школ. Берни выбрал ту, что при Колумбийском университете, Нью-Йоркский университет, Уортонскую школу бизнеса и Гарвард – по понятным причинам. Ответы придут не скоро, но за это время Берни многое предстояло сделать.
Год тренинга пролетел быстро. Три школы из четырех приняли Берни, отказ пришел только из Уортонской, но и оттуда написали, что у них, возможно, будет одно место на следующий год, если он готов подождать. Ждать Берни не хотел, поэтому выбрал бизнес-школу при Колумбийском университете и приступил к учебе, но по-прежнему несколько часов в неделю работал в универмаге, чтобы не терять связь с магазином. Особенно его заинтересовала мужская одежда с точки зрения моделирования. Он посвятил этой теме первую учебную работу и получил за нее высокую оценку. Мало того, Берман разрешил ему применить некоторые из его идей на практике в магазине, и они дали хороший результат.
Школу бизнеса Берни закончил с отличием, полгода поработал в отделе мужской одежды, а потом перешел в отдел женской. Он постоянно вносил рационализаторские предложения, и благодаря ему изменения чувствовались во всем универмаге. За пять лет работы в «Уольфс» Берни стал буквально звездой, поэтому однажды Пол Берман вызвал его к себе и объявил, что на два года переводит его в чикагский филиал. Для Берни это было как гром среди ясного неба, никуда уезжать он не хотел. Он любил Нью-Йорк и очень успешно работал в универмаге. Для Берни Чикаго был все равно что Сибирь.
– Но почему?
– Во-первых, вы хорошо знаете Средний Запад, а во-вторых… – Берман вздохнул и закурил сигару, – вы нужны нам там. В чикагском филиале дела идут не так хорошо, как бы нам хотелось. Там нужна свежая кровь, и это вы.
Они относились друг к другу с большим уважением, но в этом случае Берни готов был возражать, однако победа осталась не за ним. Берман не уступал, и через два месяца Берни улетел в Чикаго. Еще через год его назначили управляющим, это задержало его в Чикаго еще на два года, хотя он ненавидел этот город: он казался ему депрессивным, а тамошняя погода действовала на нервы.
Его часто навещали родители. Его новая должность, несомненно, была очень престижной. Быть управляющим в «Уольфс Чикаго» в тридцать лет – это вам не шуточки, но тем не менее Берни всей душой рвался обратно в Нью-Йорк. Когда он сообщил матери, что возвращается, она устроила в его честь большой прием.
Когда Берни вернулся, Берман
