скамья. Доктор ухватился за неё и громко закричал:
– Сюда, здесь можно держаться!
Заведующий Ровненской почтовой станцией господин Стрелков одним из первых подоспел на своей лодке к горящему пароходу, который уткнулся носом в песок. Он хотел спасти почту, перевозимую в те времена на подобных пароходах по Волге. Но увидев пылающее судно, по которому корчась, бегали, превратившиеся в факелы, люди, понял, что сейчас совсем не до почты. Зарево освещало десятки, если не сотни, людей, барахтавшихся в черной ночной реке. Они кричали и тонули. Заведующий почтой взялся за весла и тут заметил двух человек, которые вцепились в иллюминатор горящего корабля. Несколько гребков веслами, и он рядом.
– Давайте, держитесь за борт лодки, скорее! – обратился он к ним.
Однако, мальчик, сидящий на плечах у мужчины, не по возрасту серьёзно ответил ему:
– Мы продержимся, спасайте остальных!
Стрелков задумался всего на секунду, а затем парой движений вёсел быстро развернул лодку.
Утром урядник, прибывший с приставом Соколовым к месту крушения парохода, не мог поверить своим глазам. Казалось, что обыденным августовским утром к Ровному каким-то чудом переместилась часть ада. Весь берег был усеян трупами. Повсюду стонали раненые и покалеченные. Ободранные, голые и полуголые люди бродили среди тел, пытаясь отыскать своих родных. Количество жертв было запредельным, а ведь ещё многие утонули. Если бы не буксирный пароход купца Обухова и несколько местных лодок, жертв было бы гораздо больше. Недалеко навзрыд кричала женщина. Полицейский уже знал, что оба её ребёнка утонули, а её саму спас какой-то мужчина из третьего класса. Многих покалечили колеса парохода, другие были обожжены. Команда сумела привести корабль к берегу, машинист и капитан до последнего были на судне, в то время, как лоцман и почти вся прислуга судна сгорели. Ходил слух, что это – поджег. С этим придётся разбираться, как и с тем, что по заявлению очевидцев во время трагедии мимо прошёл пароход «Миссисипи», но не остановился, чтобы помочь выловить людей. Полицейский прошел вперёд и увидел лежавших в ряд трех утопленников в хороших и, предположительно, дорогих костюмах. Все карманы на одежде были вывернуты. Некоторые добровольные помощники и спасатели были больше похожи на стервятников.
– Идём, – сказал уряднику пристав, – прибыли прокурор из Саратова и агент пароходной компании. Похоже, из четырех сотен душ на пароходе сгинули больше половины.
Урядник последний раз оглядел весь этот ужас, который ему предстоит помнить до конца жизни, покачал головой и пошёл вслед за приставом.
Иван
Не сказать, что в августе девяносто первого в Петербурге было холодно, однако, это лето выдалось холоднее предыдущего. Поэтому утром, когда Иван Трегубов вышел из парадного на улицу, то смог лицезреть опередившее его облачко своего дыхания. Стройный, голубоглазый шатен с элегантными
