Две недели плакала, просила маму купить. Не выплакала, потому что не было денег! Как мама вытерпела мои слёзы, только Бог это знал! Старшие дети у мамы ничего не просили. А теперь и я поняла, что денег нет – и просить нечего. Она сама видела и знала, кому что нужно, чтобы ходить в школу и жить, т. е. самое необходимое. Как жестока была судьба с мамой! Она отдавала нам всё, что было в её силах и возможностях: сердце, руки, время, тепло, нервы, знания, кроме материального. Её психика на протяжении нескольких лет была в перманентном стрессе. Земля тебе пухом и рай светлый, моя дорогая мама!
Бегая к Люсе и постоянно встречаясь у неё с Толиком (братом), хочешь не хочешь, повзрослев, стала класть на него глаз. Ему же я казалась малышнёй! Как хорошо, что он меня игнорировал! В противном случае был бы у меня муж совершенно пустой и никчёмный человек. Совершенный неудачник! В 2005 году я приезжаю на похороны тёти Поли в Любавичи, первым, с кем столкнулась на улице, был Толик (работал зоотехником). Стоит посреди улицы и сообщает мне, что очередная жена от него уезжает. Да, стоит машина, что-то грузят. А он улыбается. Статный, красивый, в шубе, унтах, меховой шапке, зоотехник. Но любитель выпить через край! И человек пропал! А сейчас (2023 год) у себя под окном наблюдаю юных (15-летних) наркоманов, как они постепенно превращаются в ничтожества. Но они ведь об этом не знают. А опыт других им – пустое место.
Только в 12 лет впервые увидела настоящий поезд, реальный город! В скорлупе по имени Любавичи я пребывала как младенец в материнской утробе. Светло, тепло, весело. Но время шло, жизнь брала своё. Всё более интересно становилось общаться с книгами. Это давала школа. Я училась легко, с удовольствием. Только литература не стала любимым предметом.
Не воспринимала я литературу как «учебник жизни». А люди, которые писали книги, казались мне сверхчеловеками. Никаких своих мыслей, отличных от тех, что нам говорили в школе, в моей голове не было. Какие могли быть у меня «отклонения», когда у учителей других, своих взглядов не было? В 10-м классе преподаёт литературу жена директора. Помню, пришла на урок, открывает тетрадь (институтские лекции?) и начинает читать!!! Не рассказывать!!! О Льве Толстом! Как можно полюбить предмет и уважать учителя, который не может своими словами сказать о «глыбе, человечище»? Какая у неё своя мысль? Увидев чтение, я поняла, что она не знает Толстого даже на школьном уровне!
В десятом классе, помню, был филолог,
Директоршей, не кем-нибудь, она звалась.
Возможно, Лев Толстой и был ей дорог,
Судьба ж учительницы ей не удалась.
В 10-м классе мы сильно озорничали. Не один раз, наверное, наш классный руководитель Андрей Митрофанович плакал из-за нас в жилетку. В потёртый учительский стул – такая ветхая мебель была в школе – перед его уроком мы насыпали в дырку тёртый мел. Темпераментный А. М. вертится, крутится на стуле, то сядет, то встанет. В результате место, на котором сидел, становилось белым. Снова гомерический хохот! За что мы его так изводили? Вместо «смотрите»
