– о Боже! – мужчина, воин, герой, орёл послушался бредящей старухи и укатил со своими детьми в Москву! И в Москву к зятю, успевшему там жениться на женщине с двумя мальчиками возраста его девочек, Феодосья повела пешком из Любавичей свою корову. Вела две недели, пасла, поила, доила, собирала сметану, била масло каким-то образом. Мыслила, что за настоящий подвиг с коровой её примут в Москве и обласкают! Но всё получилось наоборот. Корову с маслом москвичка взяла, а старуху деревенскую на порог не пустила! Вскоре москвичка и детей Чернухина выставила за дверь. Между детьми москвички и Чернухина началась война не на жизнь, а на смерть!
Боже мой! Своим категорическим «неровня» Феодосья обрекла маму и нас на психологическую муку, ввергла нас в перманентную нищету, поставила психику мамы на лезвие бритвы, на котором она балансировала долгие годы. Но и судьбы якобы «любимых» внуков от дочери, добровольно отданных Феодосией в жестокие руки московской невестки, бабушка Феодосия исковеркала так, что двое, с трудом дотерпев до окончания 7-го класса, убежали из московского дома. Третья, старшая и более терпеливая, 9-10-е классы заканчивала, живя под лестницей в подъезде. Представить трудно, чтобы отец любимых детей подпал под женский прессинг с такой силой, что предал своих детей! В настоящее время (2023 год) девочки умерли, а сын Валерий выкарабкался. Совершенно случайно после выхода моей книги «Цена войны» в 2020 году в издательство «У Никитских ворот» пришло письмо из Новосибирска от сына Валерия. В его руки как-то попала моя книга, в которой он нашёл историю жизни их семьи и меня, свою двоюродную прабабушку по маминой линии. Валерия уже не было в живых, телефонные разговоры были с его сыном. Но контакты как-то не установились, несмотря на моё желание наладить связь.
Из разговоров с сёстрами по мере созревания моего сознания, психики у меня складывался по крупицам образ папы. На старшую сестру Таню была возложена ответственность за всех остальных детей, за проказы которых она отвечала перед папой. Папа был строг. Очень нравилось Тане, когда всей семьёй они ездили в пролётке в гости. Особенно эмоционально рассказывала она об одной зимней поездке. Много позже, когда мы в хоре выучили на английском языке Jingle Bells, на основе английского текста под впечатлением рассказа Тани я написала свой стишок:
Снег скрипит, снег скрипит,
И мороз трещит.
В Новогодье кровь играет,
Радость каждому сулит!
И Миша, брат, на мой вопрос о папе вспомнил, как радовался он, когда строили новый дом. Как интересно было ему наблюдать возведение венцов. Рождение крыши его поражало. Радовало, как папа управлял стройкой. Строители к нему прислушивались. Папа всё знал! Не забывались Мише и горькие моменты. Однажды они пилили с папой дрова. Миша – дошкольник, а пила огромная, в две ручки, бревно толстое, сил не хватает, чтобы равномерно тянуть пилу туда-сюда. Папа злился, а Миша плакал.
Валя помнит, как хорошо было при папе! У них было всё! Особенно много было конфет! Ах,
