дырявые джинсы, сверху, как и следовало ожидать, на нем был натянут синий толстый халат из больничного отделения. Молодой человек закрутил гайку, налег на ключ всем телом, затянул его изо всей силы до дрожи в руках, потом удовлетворенно крякнув, поднялся на ноги. Увидел полицейского, вынул из уха наушник:
– Вы ко мне? Угля нет, и не будет!
– Почему же это у вас нет угля? – поднял бровь Гирс. – Чем же вы печку топите?
Парень удивленно уставился на незнакомца, потом усмехнулся:
– Шутите! Какую еще печку? Двадцать первый век на дворе.
– Тогда зачем вам уголь?
– Мне он вообще не нужен. – Уже откровенно улыбаясь во весь рот, ответил молодой человек. – Лежал тут в коробе под крышей сто лет, мужики бегали, просили для шашлыков. Ну, я давал…. Не жалко. А вы из пожарной инспекции? Костер я за пять метров поставил, нарушений нет.
– Нет, я из полиции. Инспектор Гирс, Даниил Владимирович.
– Аааа… ну да. Рудольф Петрович предупредил, что всех будут беспокоить из полиции. Жалко бабку Зинаиду. Шустрая такая была. Всегда булки мне в котельную таскала, добрая душа. – Парень вытер руки об ветошь, потом еще раз вытер, на этот раз об замасленный подол халата, но чище они не стали. – Меня Алексей зовут. Леха Черепашкин.
– Давно ты тут работаешь?
– Полтора года. – Леха перевернул тачку, бросил в нее огромные рукавицы и проволочные грабли. – Думал, что уже никогда не вернусь в эту котельную, а вот, однако, опять мы здесь, на старом месте.
– Да уж. Наслышан я про ваши переезды.
– Да пошли они куда подальше, эти чинуши…. – парень в сердцах махнул рукой. – Все друг на друга кивают, работать только никто не хочет.
– Сколько тебе лет?
– Двадцать недавно исполнилось. А что?
– Странно.
– Что странно? – Леха подтащил тачку к куче листьев, начал перекидывать их в кузов.
– Обычно люди в твоем возрасте рассуждают по-другому.
– Да-да…. – налегая на грабли, откликнулся парень. – Рассуждать у нас любят, хлебом не корми.
– Учишься?
– Пока нет. Хотел поступать в Заскучновске в медицинский, но пока не время.
– Почему?
– Чтобы учиться, деньги нужны. Или папаша с кошельком. А у меня ни того ни другого нет. И никогда не было!
– Ясно. С матерью живешь?
– И не с матерью. – Равнодушно ответил Леха. – Мать умерла, когда я в восьмом классе учился. Пила она здорово….
– Значит, ты сам по себе. Самостоятельная единица.
– Уже год как самостоятельная. Деда схоронил год назад, теперь вот живу, как хочу, небо копчу. – Улыбнулся парень. – Только не надо меня жалеть. У меня все тип-топ.
– Это хорошо, когда все тип-топ. – Кивнул
