теперь лежало на подлокотнике кресла.
Глаша негромко продолжила:
– Глаза бабы Зины были закрыты, можно было подумать, что она выпила чаю, приняла свои вечерние таблетки, включила телевизор, принялась вязать, да случайно задремала по-стариковски. Во сне у нее остановилось сердце.
– Разве не так все было? – помрачнел Толик, заметив, как многозначно переглянулись супруги Гирс.
– Что еще? – спросил Даниил.
– Одна небольшая мелочь. – Глафира подошла к красному креслу. – Вика убежала домой, вызывать «Скорую»…. Я осталась здесь одна. Минуты ожидания тянулись бесконечно. Я невольно начала осматривать комнату…. Очень мешал телевизор, это мельтешение на экране, непрекращающаяся музыка и резкие голоса. И тут я кое-что заметила. Это «кое-что» настолько меня насторожило, что я сразу позвонила тебе, дорогой мой инспектор… Ты не замечаешь ничего странного в вязании, которым баба Зина занималась в последние минуты своей жизни?
Даниил и Толик склонились над салфеткой. На подлокотнике лежал моток грубых белых ниток, начатая ажурная салфетка и тонкий гнутый серебристый крючок с жемчужиной, запутавшийся в вязании.
– А что здесь может быть странного? – напряженно спросил Гирс. – Я не понимаю….
– Вот именно! – чуть заметно улыбнулась Глаша. – И доктор не понял. И ваш криминалист. И вы с Толиком ничего не заметили.
– Да в чем дело? – не выдержал участковый.
Глаша прошла в другой конец комнаты и указала на корзинку для рукоделия:
– Загляните сюда.
Полицейские быстро оказались рядом, уставились на женский палец с длинным ногтем, указывающий в угол корзины. Там, закатившись за обрезки цветной тесьмы, полузакрытый мотками ниток лежал вязальный крючок, с удобной пластмассовой утолщенной ручкой.
– И что? – начал терять терпение Толик, нервно поправил фуражку.
– А то! – Глафира постучала пальцем по его козырьку. – Что перед смертью баба Зина, выключив свет, под молодежную музыку «вязала» салфетку сломанной старинной булавкой для шляпки!
***
Отсветы от далекого салюта многократно отразились в темных окнах близлежащих домов, раскрасили быстро чернеющее небо в яркие мятущиеся пятна. Гигантские малиновые и золотые сферы под оглушительный грохот стремительно расцветали над горизонтом, несколько секунд мерцали над потрясенным старым городом, потом неспешно исчезали в небытие….
– Деньжищ – то сколько сожгут. – Меланхолично заметил Макар, помощник участкового. Он спокойно наблюдал за многоцветным фейерверочным буйством, пригнувшись к рулю полицейской машины.
– Лишь бы руки-головы себе не поотрывали. – Ответил на это Толик, поспешно плюхнулся на заднее сидение, рядом с Даниилом. – Мы тебя до больницы подбросим, а сами на этот парад быстро смотаемся, проинспектируем обстановку. Во избежание, так сказать….
– Да.
