не один, а с огромным гипсом на правой руке. На вопрос о происхождении столь интригующего аксессуара Глеб отвечал загадочно. Мол, упал на хоккее. И тему своего скорейшего переезда в Восточноморск больше не поднимал. Как вскоре выяснилось, Кунштюк, будто заранее что-то зная, не стала оформлять его увольнение, ограничившись отпуском за свой счёт, так что Волдырь почти безболезненно вернулся к исполнению обязанностей главного редактора.
А вскоре его покровительница сделала нам всем ручкой, и на смену ей пришла другая, куда более ограниченная в мировоззрении и значительно менее терпеливая к выходкам Глеба особа. После краткого с ним знакомства она, в отличие от предшественницы, воспылала к Володыевскому стойкой неприязнью. Стоит отметить – он отвечал ей полной взаимностью. Однако попыток ухода из газеты больше не предпринимал.
Зато чем дальше, тем откровеннее начал скатываться. Да так, что вскоре два некогда главных его имиджевых союзника – пиджак и загадочное табло, превратились в его же непримиримых врагов. Первый – в силу жуткой засаленности и источаемой им нестерпимой вони. Второе – из-за явных следов прогрессирующего алкоголизма.
Ситуация совсем усугубилась, когда Вована выгнали из ведомственной квартиры, которую он, то ли в силу крайней занятости, то ли из-за врождённой аллергии на уборку, превратил в совершеннейший свинарник. Взамен ему вроде бы дали комнату в общаге, однако появлялся ли Глеб там хоть раз – история умалчивает. Зато он завёл обыкновение ночевать прямо в редакции. После чего благоухать «ароматами» начала уже она.
И дело тут было уже не в пиджаке, а в самом Воване. Если раньше тот хотя бы мылся, пусть и не регулярно, то теперь перешёл на обтирания. По утрам ходил в туалет администрации, на первом этаже которой располагалась редакция, мочил в раковине носовой платок и надраивал им свои тощие телеса. Само собой – полноценного мытья такая процедура заменить не могла.
Также он завёл обыкновение просиживать ночами за редакционным компьютером, на котором верстали газету. И всё бы ничего, однако вскоре приписанная к нему девочка-верстальщица Света начала находить на своём столе короткие курчавые волосы, имевшие явное генитальное происхождение. Она закатила Глебу скандал, после которого тот клятвенно пообещал больше так не делать. Однако периодически данную клятву нарушал.
Как-то раз Володыевский предпринял самую серьёзную в своей жизни попытку завязать. С подачи той самой властной дамы, пришедшей на смену Алине Кунштюк. Которая решительно ему заявила – не бросишь пить, уволю к чёртовой матери! Она же подыскала ему подходящий профилакторий, где Глеб провёл целый месяц отпуска.
Вернулся оттуда Волдырь как будто другим человеком. Посвежел, постригся, оброс мяском, перестал вонять, а главное – купил себе новый пиджак! Не такой строгий, как старый, а чуть более пёстрой расцветки. В общем, стал
