я надеюсь на то, что вот-вот случится что-то, отчего будущее вдруг превратится в нечто туманное. Раньше я считал, что уверенность в завтрашнем дне много стоит, но, как оказалось, это было ошибкой. Вообще, мне недавно пришло в голову, что, возможно, причины войны кроются не в экономических или политических кризисах, а в элементарной скуке. Я бы даже вывел показатель обыденности, как, например, градус по Цельсию или Фаренгейту для определения температуры. Пусть это будет 1 Ск, как «скука». Достигает уровень своего максимума – пожалуйста, примите пилюлю в виде военного конфликта. Полегчало?
Самое сложное в создавшейся ситуации то, что мне не с кем поговорить на эту тему. Моя жена – милейшее создание, но она не поймет. Когда-то я считал, что могу поделиться с ней любой мыслью, любым переживанием, но сейчас… Нет, это совершенно невозможно. Я знаю, как она отреагирует. Виновато улыбнется и обнимет меня, будто на самом деле стала причиной того, что со мной произошло. Это не так, конечно. Адель видит, что со мной не все в порядке, и старается помочь мне в меру своих возможностей. Но что она может? Любить меня еще больше? Я не могу требовать этого от нее, тем более что она и так всем своим видом показывает, что готова выполнить любую мою просьбу, любой каприз. Это не выход – ни для меня, ни для нее. Безумно жаль, что Анджей решил перейти черту, мне его очень не хватает. Возможно, он мог бы стать тем единственным, кто понял бы меня, потому что я сам себя не понимаю. Пишу всю эту ахинею и осознаю, что в ней нет ничего, кроме банального кризиса среднего возраста, наступившего немного раньше времени. Б.М.Б. давно не отвечает мне, возможно, потому, что я неправильно формулирую вопросы. В жизни каждого человека должен быть тот, кому он может сказать все – пусть это будет ничего не значащий набор слов, не важно. Необходим слушатель. В моем случае единственным собеседником, да и то не слишком разговорчивым, можно считать разве что мою «Ундервуд». Я зову ее Ундиной, хотя это и бессмысленно. В ее металле столько же от русалки, сколько в танке – от бабочки. Тем не менее, как странно бы это ни прозвучало, ей все же удалось влюбить меня в свои клавиши. Говорят, что если русалка родит ребенка от человека, то обретет душу – бессмертную и чистую, как слеза младенца. Кто знает, возможно, то, что я пишу сейчас, и есть наше дитя? Тогда мне жаль его, ведь он придет в этот свет калекой. Я все чаще задумываюсь о том, что мои размышления не должны увидеть свет. Во-первых, они не дадут людям ничего нового. А во-вторых, в этом мире и так слишком много темного и уродливого. Зачем усугублять эту мрачную палитру? Но пока рано думать об этом. Мне кажется, что я еще не все сказал.
Конрад встал из-за стола и прошелся по комнате. Он заметил, что та часть пола, которую он часто мерял шагами, успела изменять цвет и теперь напоминала вытоптанные покрытия каких-нибудь сельских муниципальных учреждений, по которым каждый день бродят целые толпы людей, решающихся какие-то
