некоторые бойцы очнулись и заняли место в строю.
– Эй, – фирмач предостерегающе поднял руку. – Драка была честной. Нож на телескопчик.
Стоящие за фирмачом бойцы набычились и подались вперед.
– Ладна, – вперед вышел один из горцев. – Мы заберем своего. Претензий нет. Бой был честным.
Автобус, трясясь на ухабах, выехал со двора. Бойцы, не открывая лиц, расселись на сиденьях, подозрительно поглядывая в сторону горцев. Ребята были возбуждены – драки не состоялось, а адреналин все еще гулял в крови. Суворовцев сидел на переднем сиденье и пытался сложить дубинку. Но одно из коленец чуть перекосило, и «телескопчик» никак не хотел принимать компактную форму. Наконец, не выдержав, Мишка со всей силы опустил дубинку на обтянутое дерматином сиденье. Оружие с лязгом сложилось. Парень убрал его в футляр, закрепленный на предплечье, и принялся осматривать себя на предмет порезов. На удивление, таковых не нашлось. Куртка, правда, была распорота в трех местах. Но тела лезвие дауровского кинжала, к радости Мишки, не коснулось. Он был удивлен, поскольку все без исключения инструктора твердили одно – будете выходить против ножа, обязательно порежут. Вот только про то, что, если экипироваться в плотную одежду, риск получить рану падает, никто не говорил.
– Ты как, братуха? – к Мишке пробрался Сеня, на ходу стягивая с лица платок.
– Я в порядке. Спасибо, – сдержанно ответил Суворовцев, перейдя к массажу отбитого бедра. Удар у Даурова был сильный.
– Горцы тебе отомстят, – хмуро заметил сидевший рядом фирмач. – Не в их правилах оставлять бой проигранный. Наверняка захотят реванша.
В ответ Суворовцев пожал плечами.
– Тебя это не волнует? – удивился Семен.
– А у меня выбор есть? Все это вообще как-то странно. У меня же девчонку увели, на драку вызвали, и мне же теперь мстить собираются. За что? За победу? – Михаила начало трясти.
– Тикать тебе из города надо, – мрачно заметил фирмач. – Не дадут тебе зверьки покоя. Пока не убьют или пока ты не убьешь. Но в любом случае здесь тебе хана.
– А куда тикать-то? – спросил Сеня.
– Да есть одно место. И человечек есть один. Герычем кличут. Сведу я вас. Договоритесь, свалишь отсюда.
Герыч – хмурый кряжистый одноногий мужик лет пятидесяти – внимательно смотрел в глаза Мишки.
– Бита сказал, что тебе нужна помощь? – спросил он после пятнадцатиминутного молчания. Суворовцеву уже начало казаться, что мужик или немой, или просто издевается. За время молчаливого ожидания Герыч успел выкурить две папиросы и теперь тянул третью.
– Мне нужно свалить из города, – твердо ответил парень.
– Нужно ему. Свалить, – передразнил Герыч, попыхивая густым желтоватым дымом. – А че это я тебе помогать должен? Ты мне кум, сват, брат?
– Я не просил тебя. – Мишка поднялся, собираясь
