полоснул раненого – ага, своего – фалькатой по горлу и скрылся за углом…
– Круто, – пробормотал я.
– Это спецназ. Иногда приходится, – мрачно пояснил Володя. – Мне, слава богу, не довелось, но наслышан…
– Это как же так? – офонарел Серега.
– Разведывательно-диверсионная группа должна в первую очередь выполнить поставленную перед ней задачу. Любой ценой. Если раненый на руках у группы мешает ее выполнению… не дай бог, конечно…
– Ну вы, разведка, даете… А просто оставить религия не позволяет?
– Противнику? Для «форсированного» допроса? Ты знаешь, что это такое?
Обсуждая между делом все эти не слишком веселые особенности подобных спецопераций, мы осторожно продвинулись вперед, осмотрелись, и лишь после этого помогли выбраться из-под убитых супостатов парню и его «почтенной» мамаше. Та шипела что-то трудноразборчивое, и едва ли это была похвала, а пальцем она при этом тыкала в сторону скрывшегося главаря похитителей.
– Догнать его? – предложил Васькин.
– Я бы не советовал, – взгляд спецназера был не менее убедителен, чем тон.
– А он…
– Просто уходит. Что мог, он сделал, эта часть его задачи провалена, и он знает, что в одиночку он ее уже не выполнит. Теперь его задача – спастись самому, добраться до начальства и доложить. Зачем ему рисковать зря? И зачем рисковать зря нам?
– Тогда однозначно хрен с ним! – заключил я. – Свою задачу мы выполнили, а поймать этого волчару нам никто не приказывал.
Дискутировали мы, естественно, по-русски. Поняв, однако, по нашему тону, что на ейное повеление мы дружно забили хрен и преследовать сбежавшего врага вовсе не собираемся, «почтенная» зашипела еще злее. Спасибо хоть, сын все-таки увлек мамашу в тыл, виновато кивнув нам.
– Баба с возу – кобыле легче! – прокомментировал Серега.
– Кстати, трое еще дышат, – заметил Володя. – Надо бы позаботиться…
– Нахрена? Они же уже не опасны! – и до Сереги дошло, что он имеет в виду.
– Ну, в таких случаях рядовых бойцов используют втемную – ни хрена они толком не знают. Да и не жильцы они уже, и сами это прекрасно понимают. В общем, хрен они чего скажут, и будут только благодарны нам за избавление от пыток.
– Я не буду! – заявил наш гуманист. – Я вам что, палач?
– Чистоплюй ты гребаный! Я тебе, что ли, палач?
– Я полицейский – увольте, – отмазался и Хренио.
– Мужики, это надо сделать! А одному мне это тоже впадлу!
– Хрен бы тебя побрал, Володя, вместе с твоими спецназерскими заморочками! – процедил я, закидывая арбалет за спину и выдергивая меч. – Пошли, разведка!
– Под музыку было бы, конечно, легче…
– Под вагнеровский «Полет валькирий»?
