часто дыша от восхищения.
– Ну, насколько я знаю, Джорджия – это женское имя, – заметила Эми, совершенно не разделяя энтузиазма подруги по поводу нового поворота сегодняшнего дня.
– Эми, прошлой ночью ты сказала, что хочешь вернуться в Нью-Йорк, и вот тебе шанс это сделать.
– Только сопровождать я буду не Аль Пачино. В лучшем случае это окажется странная мадам без друзей, а в худшем… психопатка, которая захочет меня убить и закопать под своими петуниями.
– Это маленькая старая леди, которая не может сама носить чемоданы… А теперь давай, звони ей и договаривайся. Иначе тебе придется отправиться на Рождество к моим родителям и мы выделим тебе комнату с собакой.
Час спустя Эми вышла из метро на Чок-фарм-стейшн. Она до сих пор неважно себя чувствовала, а выглядела еще хуже. Встреча с Джорджией Гамильтон была назначена на одиннадцать утра, чтобы Эми успела в бар «У Форджа» после обеда. Это означало, что она не сможет вернуться в собственную квартирку на Финсбури-парк и переодеться, но Эми не хотела идти на собеседование в вечернем платье, на котором осталась половина пайеток, и поэтому ей пришлось подобрать себе что-нибудь из эклектичного гардероба Энни: лимонно-желтое платье в стиле пятидесятых годов с юбкой-колокольчиком. Платье оказалось на два размера больше, а к нему нашлись только серые замшевые туфли-лодочки на размер меньше, чем нужно. Это были самые консервативные вещи, которые Эми смогла отыскать. В том, что на Энни выглядело сногсшибательно, Эми чувствовала себя одной из сумасшедших старых леди, которых в девяностых годах видела в районе Пенн-стейшн.
Когда Эми поворачивала к пешеходному мосту, соединявшему Чок-фарм и Примроуз-Хилл, ее телефон запищал, принимая сообщение от Нэйтана: «Ну что, пятикаратная блестяшка уже красуется на твоем пальце?»
Фыркнув, девушка выключила телефон и ускорила шаг. Начинался дождь, а розовый зонтик Энни едва ли мог справиться с декабрьской стихией.
Как только Эми перешла по мосту через канал Регента, она словно очутилась в параллельном мире – так резко маленькие лавочки и буфеты с карри, которые усеяли Чок-фарм со стороны рынка Камден, сменились спокойным сельским пейзажем. Примроуз-Хилл был чудесен, с его григорианской архитектурой и зеленью, булочными, бутиками и кафе, стоящими на брусчатке. Эми задумалась о том, почему не приходила сюда чаще.
Она остановилась перед маленьким викторианским домиком и сверила адрес, который нацарапала на клочке бумаги.
Джорджия Гамильтон. Чалкот-террас, 27 Б. Конечно, Эми поговорила с мисс Гамильтон по телефону, но разговор был очень коротким и формальным, сплошные «буду рада с вами познакомиться» и «буду счастлива, если вы придете на встречу». Эми не сумела составить образ этой женщины по ее голосу. Это была дама в возрасте, вежливая, с хорошими манерами, но так, скорее всего, можно было описать половину людей, живущих в этой части Лондона. Эми проверила имя потенциальной работодательницы через Гугл – примерно с таким же результатом. Джорджия Гамильтон могла заниматься реставрацией гобеленов, могла оказаться
