совсем не мог уснуть – похоже, сейчас был именно такой случай.
Кристиан думал о том, что завтра Балиан и Юан уйдут, и он снова останется один в ненавистной темноте. Кристиан не винил никого в том, что сложилась такая скверная для него ситуация, но ему было тяжело с этим смириться. Балиан, безусловно, выскажет Гволкхмэю все, что думает о нем и о «дурацких правилах» (хотя сам он скорее бы умер, чем позволил градеронцам спокойно входить в Эндерглид), но едва ли это могло помочь. Гволкхмэя связывали законы. Кроме того, Руэдейрхи ни за что не отпустит свою сестру, да и, прояви он безразличие, многие возмутились бы, ведь Сату Рейта, помимо всего прочего, очень сильный целитель. Сделать, как советовал Балиан, уйти одному? Кристиан не мог заставить себя всерьез задуматься и об этом. Любой, кто хоть немного знал Рейту, мог с уверенностью сказать, что без Кристиана она просто не выживет.
Он вспомнил, как шел на собственное сочетание, совершенно ничего не зная о невесте. Даже ее внешность представлялась ему весьма смутно. Впрочем, он почти не думал об этом, просто шел, наполовину убитый апатией, приказывая себе быть предельно внимательным и вежливым к будущей жене, какой бы та ни оказалась. Ни дать ни взять миссия, данная Руэдейрхи… Но когда он увидел Рейту, то сперва даже немного оторопел. В свете такого своеобразного приказа правителя Градерона можно было предположить, что девушка привыкла, что любую ее прихоть, пусть и такую серьезную, безоговорочно исполняют. Это невольно навевало мысли о властном и высокомерном характере, но Рейта смотрела на него таким взглядом! Похожим, Кристиану помнилось, Балиан взирал на Розетту – зачарованные, полные бесконечного восторга глаза. Только у Рейты эти чувства проявлялись гораздо сильнее. Она не отводила от него этого взгляда, жадно ловила каждое его слово, во всем старалась услужить. Когда Кристиан, сделав над собой усилие, вымученно улыбнулся ей при встрече, то, казалось, она готова была упасть в обморок от радости. Восторг внешностью Кристиана граничил у Рейты с абсолютно легкомысленной влюбленностью – ей тогда едва исполнилось семнадцать лет, и, как потом поделился Арес, сколько ей ни говорили, что Кристиан чужой, из Эндерглида, и в любой момент может предать Градерон, девушка никак не желала отказаться от намеченной цели. В конце концов Руэдейрхи сдался. Кристиан воочию представлял, как это было – наверняка правитель, как обычно, легонько вздохнул, сказал «ладно-ладно» и велел вызвать к себе потенциального жениха. Для него все было просто.
Но годы шли, и, хотя Рейта заметно посерьезнела и уже не казалась легкомысленной девочкой, влюбленность ее никуда не делась. Кристиану, однако, не в чем было ее упрекнуть. Она никогда не досаждала ему, с пониманием относилась к любой ситуации, и когда Кристиан впервые привел Юана, встретила мальчика с большой радостью и дружелюбием. О Балиане они никогда не рассказывали. Сама Рейта ни о чем не спрашивала – для нее существовал только тот Кристиан, которого она знала, и она ни разу не поинтересовалась даже тем, как и почему он попал в Градерон.
Через несколько
