ни возьмись, появились двенадцать молодцев. И все одеты похоже – в черные кафтаны, подпоясанные шелковыми алыми поясами. Я, как увидала их, тут же недоброе почуяла. Выбежала во двор и слышу: они так спокойно что-то говорят Ярославу, а он хмурится, грубит им в ответ. Я на крылечке замялась, не знала сразу же на помощь бежать, али подождать. И тут вижу: берут его под руки и тащат в сторону леса. Я как закричу! Они на меня зыркнули своими глазищами и вдруг исчезли! Я еще раз крикнула, но больше их не видела. А на меня будто ведро со смолой вылили… Ни сообразить ничего не могу, ни сделать. И тут ты как раз появилась…
Веселина открыла рот, но не нашлась что сказать. Она села на лавку и схватила руками голову. Перед ней возникло воспоминание сверкающего вихря. Неужели это он унес Ярослава? Веселина нервно зашагала по комнате, обкусывая кожу на губах и тормоша конец пояса. Лада смотрела на нее, сжавшись, как обычно, словно запуганный зверек.
– Что же делать… Что же делать – бубнила Веселина, уставившись в пол и продолжая ходить. – Где же теперь его искать? Кто это был? Может в лесу чего знают… Он-то точно должен знать, точно что-то скрывал… Про гостей сказал, а что за гости… Вот то-то и оно, что не сказал. Значит, знает. Сегодня я уже ничего не сделаю, но завтра с первым лучом солнца… Он от меня никуда не денется.
– Веся, ты о чем?
– А? Да… – Веселина хотела было уже рассказать сестре про встречу с Аукой, когда вспомнила реакцию Лады на домового, да и о таких встречах лучше помалкивать – этому научила ее Злата еще в начале их дружбы. Встреч с необъяснимым в деревне боялись сильнее, чем грозы.
– Веся?
– Думаю…
– Веся, я чего-то притомилась… Пойду полежу… – зевая, сказала Лада.
Веселина посмотрела на сестру – та действительно выглядела утомленной: глаза закрывались, язык едва ворочался, отчего слова становились непонятными, будто пережеванными. Обняв сестру и пожелав ей скорого восстановления, Веселина занялась уходом за матушкой.
Она задумчиво кормила мать кашей, пока та не застонала. Ложка уже давно попадала в щеку, Милослава отвернулась от еды и беспокойно переводила взгляд с дочери на угол, где всегда стояла мисочка с едой для домового. Милослава отчаянно пыталась что-то сказать или показать, но что-то не давало ей пошевелиться. В первый раз за прошедшее с летнего происшествия время, Веселина заметила, что матушка двигается так, будто руки у нее связаны невидимыми веревками, а звуки напоминают мычание человека, запихавшего в рот огромный кусок мяса.
– Ты хочешь чего?
Милослава едва заметно кивнула, она уставилась в угол и замычала. Веселина не могла понять, что ей делать. Она встала в углу, и на нее неожиданно обрушилось воспоминание из детства, о том, как она стояла на том же месте, и домовой коснулся ее руки. Теперь же он не гладил ее, а резко потянул в сторону. Чуть не упав, Веселина на цыпочках пошла в сторону, где отдыхала ее сестра – именно туда отправил ее домовой.
Входная дверь с резким звуком открылась. На пороге стояла женщина с длинными черными волосами, свободно лежащими волнами
