всего бывший сектант не может осознать то, что ему говорит психолог. Человек не в состоянии понять собеседника, он реагирует лишь на отдельные слова, которые ещё оставили для него прежнее значение. Многое проходит мимо сознания сектанта, хотя психолог говорит с ним по-русски.
Зачастую сектант противопоставляет себя обществу, менталитет которого не совпадает с мировоззрением секты. Поэтому он не может находиться нигде, кроме секты.
После ухода из «Реформации» Евгений успел немного отъесться и отоспаться. И по рабочему опыту Лена знала, что это способствует восстановлению нормального течения мыслей и адекватному отношению к окружающим. Было видно, что он пытается вникнуть в категории настоящей жизни и отойти от прошлого, но из-за долгого нахождения в секте это было почти невозможно сделать.
– Я сам не понял, почему остался в группе. Наверное, из-за Рудевича. Если бы я знал, что такое «Реформация», бежал бы без оглядки… Тогда из-за них мы институт с Саней бросили. К образованным у них отношение очень настороженное, поэтому не стоит учиться ничему, кроме библейских заповедей…
– Когда Вы поняли, что попали в секту?
– Я не хотел знать, что это секта… Ведь они говорили, что не имеют отношения к религии.
– Секта не обязательно должна иметь отношение к религии. Она просто использует религиозные тезисы.
– В общем, они сразу сказали, мол, никакая мы не религия, у нас научно доказанный метод. Учись методу, и от этого улучшится здоровье, повысятся умственные способности, придет успех в учёбе. Они много говорили слов, очень много слов! Самое главное, говорили нам, не надо держаться за старое. Что только в «Реформации» есть новый метод, который поможет освоиться в этой жизни! Всё остальное – старое! Старое – это затхлое и протухшее! Старое – это коммунизм и талоны! Идите к новому! И к новому вас поведёт Мо Чжан! – Евгений почти выкрикивал последние слова, дрожа всем телом.
Он замолчал и не сразу успокоился.
– Мо Чжан известен по всему миру как основатель не только Реформированной Церкви, – осторожно произнесла Лена спустя несколько секунд.
– Да… Вы правы. Тот товарищ, который сразу ушёл из «Реформации», слышал кто такой Мо Чжан, – уже спокойнее сказал Евгений.
– Почему Вы остались?
– Я же сказал, из-за Рудевича. Другие долго про Чжана ничего не говорили. Только когда я уже привык, узнал, что Чжан – проповедник, христианин, который обращается ко всем и желает помочь. Вроде и «Реформация» называется так, потому что он реформатор и хочет изменить мир, реформировать некоторые устаревшие вещи в христианстве. Тогда тот товарищ спросил вечером у Рудевича, почему он скрыл, что повёл нас к чжановцам? А Рудевич сказал: «Но это для твоей же пользы. У тебя мозги забиты всяким «мусором», новости слушаешь, всякой дури веришь. Власть, мол, намеренно от нас
