братьям удалось наговориться вдоволь на другие темы. Елизавета Федоровна деликатно оставила их одних, уйдя пораньше спать, сославшись на усталость. У мужа не было от Эллы секретов, но ей хотелось, чтобы братья пообщались, не оглядываясь на присутствие женщины в их компании. Пиц в красках рассказывал Сергею о кознях кузена Сандро из великокняжеского клана Михайловичей, славящегося своими интригами и сплетнями, против их брата Алексея Александровича, главного начальника флота и Морского ведомства. Основная претензия Сандро заключалась в том, что флот управлялся по давно устаревшим традициям. Он требовал полной его реорганизации. Более того, он сочинил краткую записку о флоте, распечатал ее и раздал морским начальникам, что было воспринято Алексеем Александровичем как открытый демарш. В приватных разговорах с Павлом Сергей и сам не раз критиковал старшего брата за лень и потерянный к морскому делу, в котором он когда-то неплохо разбирался, интерес, однако Великий Князь не сомневался, что в случае с Сандро тем движет не искренняя, бескорыстная забота о флоте, а желание добиться увольнения Алексея в надежде занять его место. Опасность заключалась в том, что наглец был слишком близок к Императору, с которым дружил с детства, и к тому же женился на сестре Царя, Ксении.
– Алексей страшно расстроен всей этой мерзкой возней и хочет уйти после коронации, – вздохнул Павел.
– Возмутительное свинство! – Сергей иногда напоминал брату Дон Кихота – такой же длинный, сухой и готовый немедленно броситься в бой с несправедливостью. – С каких это пор Сандро стал разбираться в морском деле лучше Алексея? Десять лет его службы во флоте против тридцати с лишним Алешиных! Дело здесь не в морской обороне, и, вот увидишь, Алексеем это не закончится. Михайловичи будут добиваться, чтобы всех нас отправили в отставку. Этим домашним либералам претит курс Александра III, а мы опасны, как его хранители… Тем не менее Алексею стоило бы оставить свою Богарне и взяться за ум, который иначе заплывет жиром так же, как его знойная Зинаида.
– В любом случае не Сандро судить Алексея. Единственные таланты, которые он сам продемонстрировал до сих пор, – плетение интриг и критиканство. Острый язык – достоинство памфлетиста, а не адмирала. На нем далеко не уплывешь!
Несмотря на невеселую тему, Пиц был в духе. Он ловко сыпал острыми фразочками, как заправский дуэлянт быстрыми уколами шпаги. На душе у него было легко и спокойно. Перед отъездом он получил от Ольги послание, в котором она уверяла, что думает о нем каждую минуту и будет с нетерпением ждать его возвращения. Строки были написаны с такой откровенностью и теплотой, что все сомнения Павла тут же испарились. Если на Великого Князя перед сном накатывала тоска, он доставал письмо из шкатулки, которая закрывалась на ключ, и любовался на кокетливые, все в завитушках буквы, вдыхая приятный, едва отдающий ванилью, парфюм Лёли. В то время женщины душились однотонными цветочными духами, поэтому необычный, с примесью какой-то кондитерской сладости запах Ольги заметно
