и пошел в «Кои» на встречу с инспектором криминальной полиции Эвой Монссон.
Я не успел распланировать предстоящее интервью, просто журналистский опыт подсказывал: надо побыстрее опросить как можно большее количество людей. Это приносило плоды сразу или через несколько лет, а бывало, что ничего не давало вовсе. Но никогда не вредило.
Я узнал ее издали по серому пальто. Правда, вместо джинсов Эва Монссон надела юбку до колен с полосками, какие были на брюках Кейт Ричардс в семидесятые годы, а вместо кроссовок – стильные ковбойские бутсы с загнутыми носками.
– «Техас»? – Я кивнул на ее ботинки.
– «Блокет», – ответила Эва, окончательно убедив меня в том, что в «Блокете» можно купить все.
Она заказала большую порцию суши и ела палочками, иногда помогая себе пальцами. Это меня умилило. Один раз я уже угощал женщину суши, но она попросила принести ей нож и вилку, чем очень меня разочаровала.
– Что это будет? – спросила Эва Монссон. – «Информация не для протокола»?
– Пока не знаю, – ответил я. – Одно могу пообещать: я не стану публиковать ничего без вашего ведома.
– Мне нет дела до прессы.
– Тем не менее это напрямую касается вас.
– Разумеется.
– Так вот, – начал я, – не думаю, что это сделал он.
– Санделль? – переспросила Эва.
– Во-первых, – кивнул я, – это совсем не в его стиле. А во-вторых, он был настолько пьян, что не понимал, где находится. Из ресторана его увели почти в бессознательном состоянии, – продолжал я. – А на то, чтобы провести женщину к себе в номер, убить ее и положить в постель, все-таки нужны силы.
– И что же, по-вашему, случилось? – Она пристально взглянула мне в глаза.
– Не знаю, но я разговаривал с Кристером Юнсоном…
– Организатором гастролей? – нетерпеливо перебила Эва.
– … я говорил с ним, и он сказал, что Томми Санделль в принципе не способен на секс.
– Мы тоже беседовали с Юнсоном, но нам он ничего такого не сообщал, – заметила она удивленно.
– Тогда я вам сообщаю! – воскликнул я. – Вот видите, и от меня бывает польза.
– Вам нравится музыка Санделля? – поинтересовалась она.
– Нет, но в этом я ему никогда не признаюсь.
– А той, что была с вами в «Бастарде» в пятницу?
Я уже заметил ее манеру болтать о чем угодно, а потом огорошить собеседника неожиданным вопросом. Я ведь даже не говорил Эве, с мужчиной или женщиной был в «Бастарде».
– Вы встретились с ней, чтобы сходить на выступление Санделля в «КВ»?
– Нет.
– Я слышала, она хорошо выглядела. Будто собралась на концерт.
Тут я почувствовал, что наступил момент, который я больше всего не люблю в криминальных фильмах: когда герой внезапно пугается, ощетинивается, как кошка перед собакой, и говорит: «А в чем, собственно, дело? Вы меня подозреваете?»
Впрочем, я оставался спокойным, когда, презирая
