лицо. Это того стоило! Надо же… Развести тебя, чтобы ты меня ублажала, оказалось проще, чем я думал.
– Что-о-о?!
Здоровяк вышел и сложил руки под грудью.
– Я, по-твоему, что, болван? Порчи на мне не было, я проверился. Но отомстить за твой прикол с хоботом для плавания – считай, было делом чести. А ты… Повелась! – потер ладони. – Говорил же, испорченная ты! Ох, испорченная… Как текла, как подмахивала!
Ах ты ушлепок.
Еблан.
Точно, самец гориллы, примат озабоченный!
– Пошел вон. Живо. Считай, что я тебе не порчу сняла, а уволилась. Все.
– Еще чего. Только я уволить могу. А я только сегодня подписал приказ, что взял тебя на работу.
– Тогда… Тогда считай, что я клала на твою работу. На тебя… На спор! На все! Навалила вот такую… – я растопырила руки в стороны. – Большую кучу… похуизма. Все. О-о-о… Как мне хорошо стало сейчас. О, это ни с чем не сравнится, даже с жалким оргазмишком, который ты из меня выдавил, несчастный… Потому что я фантазировала и представляла на твоем месте другого мужчину!
Глаза Дубинина сверкнули.
Чувствую, наша ссора грозила пойти на второй круг, возможно, более жёсткий, если бы не звонкий голос друга.
– Марфа-а-а! Это я! Если ты голая, можешь не одеваться, чего я там, как говорится, не видел!
Павлуша! У него были ключи от моей квартиры!
ВОВРЕМЯ!
Я пошла ему навстречу, он довольно улыбнулся, но, заметив постороннего мужчину, поинтересовался:
– Я не вовремя?
– Очень вовремя, – повисла на нем, шепнула. – Подыграй. Мне нужно выгнать этого кретина.
Павлуше повторять десять раз было не нужно.
Мгновенно понял намек!
– Шалишь без меня, курочка? – шлепнул по попе. – Снова качка тупого пригнала в свою постель? Одобряю, одобряю, пока папочка занят новым проектом! Сколько на этот раз заплатить? – потянулся за бумажником.
Дубинин молча вышел, с такой прямой спиной, будто проглотил лом.
– Курочка? Папочка? Ты где такого нахватался? – поинтересовалась я, ущипнув приятеля.
– А что? Слышал сегодня в кафе, как за соседним столиком мужчина лет пятидесяти ворковал с девицей как минимум вдвое младше себя. «Сколько денежек дать на салон моей курочке?» – изобразил он. – Молоденькой содержанкой никого не удивишь, но за полчаса до этого он там же сидел со своей семьей – жена, дочь… Вдвоем с благоверной костерили недавнюю выпускницу школы за то, что она встречается с парнем лет тридцати. И после такого перфоманса лицемерия блядством эти овцы называют мою новую постановку «Открытые»?!
– А-а-а… Ты снова наблюдал за кем-то, кто обгадил твое детище?
– Да. Редактор журнала. Редкостная свинья. Знакомая официантка шепнула, что он с недавних пор частенько там обедает с семьей, я прилетел и остался незамеченным. Обожаю наблюдать, ты же знаешь.
– Понятно. Но назвать меня курочкой…
– Прости, я сегодня полдня кручу это в голове, уже придумал, куда вставить образ этой свиньи.
– Ты
