разглядывают небо, и Шубу-Ухай говорит:
– Нет, не вижу его.
И уполномоченный теперь тоже не видел.
«Может, заправляться улетел, может, радиус передатчика наконец дошёл до предела, а может, оператор прячет его за горой».
– Миша, – наконец говорит Горохов, ещё глядя в небо, – иди, как хотел идти, иди полчаса, потом скинешь свой рюкзак и возвращайся за моим. Я, как всё сделаю, так за тобой побегу. Без рюкзака мне легче будет.
– Ага, да, ты правильно придумал, – кивает охотник. – А ты стрелять пойдёшь?
– Да, – отвечает уполномоченный и снимает винтовку. – Если они сюда поднимутся, они нас видеть будут на склоне, мы будем просто мишенями, – он кивает на гору. – До того склона метров восемьсот, а у них оптика хорошая, винтовки хорошие. Нам с того склона уйти не дадут.
– Думаешь? – спрашивает Шубу-Ухай.
– Знаю, – отвечает Горохов. – Кажется, я с ними уже встречался, они даже ночью стреляли хорошо.
Андрей Николаевич снимает с плеча винтовку, кладёт её на рюкзак.
– Не берёшь? – уточняет охотник и поднимает оружие, вешает его на плечо рядом с ружьём.
– Нет, – Горохов боится, что вернётся дрон и оператор передаст тем, кто поднимается в гору, что уполномоченный идёт к ним с винтовкой, – обойдусь револьвером. Всё, иди, Миша.
– Ага, хорошо, – говорит охотник и идёт к поляне с кактусами, за которыми начинается пологий склон.
Дрон.
Сейчас это самое главное. Если он найдёт уполномоченного, то его появление над головой преследователей не будет для них неожиданностью. А ему так хотелось сделать для них сюрприз. Поэтому, несмотря на жару и усталость, он не пошёл, а побежал назад. К тому месту, откуда рассчитывал увидеть преследователей. А для того чтобы уменьшить возможность обнаружить себя, он выбрал подход к краю покатого склона через большую поляну низких кактусов. Пригибаясь и собирая себе в плечи болезненные уколы тонких и на удивление острых и твёрдых игл, он подобрался к нужному месту уже минут через пятнадцать после того, как ушёл от проводника.
Да, тут, лёжа в кактусах, он хорошо видел склон под собой. А вот его нужно было ещё рассмотреть…
Горохов достал револьвер и оптический прицел, потом, завалившись на один бок, уложил прицел на держатель. Оптика точно легла в предназначенное для неё крепление, и он стал закручивать винты. Закрутил, заглянул в прицел. Откинул барабан, поглядел на патроны, заглянул в ствол, проверил взвод, спуск. «Кольцов», конечно, делает вещи. В оружии не было ни зазоров, ни люфта в механизмах, даже вездесущая пыль, и та лежала на металле только сверху. Оружие было готово к работе.
И когда подумал, что, возможно, ему придётся какое-то время подождать преследователей в этих кактусах, первый из них как раз появился на склоне. Едва различимая тёмная точка на жёлто-сером грунте, ползущая вверх. Уполномоченный сразу стянул очки и взглянул на человека через оптику; стрелять было явно рано, разметки на линзе не хватало, чтобы начать прицеливание, – пятьсот
