style="font-size:15px;"> – Миша, давай, сыграй что-нибудь?
– Сыграй! – внезапно Виталик забылся, против кого выступает, и тут же огреб за свою неосмотрительность.
– Ты кому говоришь? – Лёха дал Виталику подзатыльник.
– Так интересно же, все равно ты лучший, – вернулся Виталик в образ преданного оруженосца.
– Я не знаю, что сыграть, – Миша, опустив голову, пошел на попятный.
– Хорошо, – Мария Викторовна не стала настаивать. Видимо, понимала, что ещё не пришло время для свержения признанных лидеров.
В конце занятия она поймала выходившего последним Мишу за рукав.
– Миша, извини, я не стала говорить это при всём классе, чтобы никого не настраивать против тебя, но то, что я услышала… Это, действительно, потрясающе. Да, ты играешь неверно. Но как-то своеобразно. Как будто, я бы сказала, импровизируешь. Ты понимаешь, о чем я? – она заметила, что мальчик смотрит на неё недоуменно.
– Если честно, не совсем.
– Чтобы так играть, надо знать материал и на его основе вносить своё. А ты импровизируешь, материала не зная. Я не могу утверждать, но как будто ты перепридумываешь музыку на лету. Хотя я могу ошибаться, – тут же себя поправила Мария Викторовна. – Не буду спешить с выводами, в любом случае, тебе надо заниматься. Очень много. Я помогу тебе освоить нотную грамоту, догнать остальных. И, может, даже… – Мария Викторовна хитро улыбнулась. – И, может, даже кого-то обогнать. Ну, иди.
Она наконец-то отпустила Мишу и поспешила в учительскую рассказать о своей находке. Миша пошел на следующий урок. И никто из них не заметил свидетелей их разговора.
– Это кого они имели ввиду обогнать? Тебя, что ли? – Виталик по привычке решил пошутить, но сразу осекся, увидев бледное от злости лицо друга.
– Значит, «обогнать»…
Виталик никогда не видел Лёху таким злым, а видел он многое, за его отцом не раз приезжала «Скорая», спасая от «белой горячки».
– Хорошо, посмотрим, чья возьмет. Что смотришь? Пойдем, предатель!
Виталик в очередной раз получил от друга оплеуху.
Миша мог бы себя поздравить. Он все-таки сумел завоевать расположение учительницы музыки. До сих пор в его сердце эхом звучали её слова «это было потрясающе». И с какой интонацией это было сказано! В голосе Марии Викторовны, как уловил тонкий слух Миши, слышалось… восхищение. На этот счет он не мог ошибаться. Она была им очарована. И это было главное. А Лёха. Он как коровы, которых стоит опасаться, не задирать и обходить стороной.
Дома Мишу ждала записка от матери. Она поздравляла сына с первым учебным днём и сообщала, что вернется поздно. «Ложись спать, если будет совсем поздно. Целую. Мама». Миша сел за фортепиано и попытался наиграть мелодию, которую услышал в классе. Было уже совсем темно, только в их покосившейся избе горел свет, из окна навстречу припозднившейся Елене Дмитриевне скользили в танце рыцари.
Вражда двух кланов…
Бал начался,
в
