быть видно. Вылез из кокона Рик. Волосы и глаза чёрные, в глазах всё ещё вспыхивают оттенки зелёного. На лице опешившее выражение, волосы практически стоят дыбом.
– Напомни, ты кто будешь? А то за выпиванием крови чего-то склероз разыгрался… – спрашивает уже не светлый Рик, а очень даже тёмненький.
– Значит, теперь ты Тёмная нечисть, – ехидно бросил демон.
– Рыжая звучит лучше… А ты кто? – задал мальчик вопрос Летописцу.
– Я собиратель историй, Летописец.
– Летописец, которого скоро сожрут драконы, – пояснил Котик.
– Драконы… Пытались. Только где они, эти драконы? – усмехнулся Алсад. – Хочешь, Когтистый историю расскажу?
– А давай! – когтистый воодушевился.
– Я хочу! История! – подпрыгнул к нему мальчик.
– Ты помнишь, как мы с Владом разыграли Тари? Мне твоё лицо вроде знакомо, но я не уверен, – влез Марк в разговор.
– Помню, – Алсад подмигнул юноше. – Я всё помню.
– Мммм… Знаете, я тут вспомнил, что мне срочно нужно… В туалет, да. Именно туда. В смысле, в лес. Простите, извините, пропустите, уберите ноги…– Рик оглянулся, улыбнулся и исчез в чёрной вспышке.
– Стой, стой… А история? Эх… Убежал…
– Дети, они такие, – философски заметила девушка.
– Слишком медленно ты истории рассказываешь, – фыркнул демон.
– Кстати… А все знают о необходимости ежедневных жертвоприношений местному… Хм… Ну назовём его богом, для ясности… – протянул Летописец, обводя всех взглядом.
– Впервые слышу!
– Каких жертвоприношений? – испуганно вздрогнула Птица.
Алсад встал:
– Идёмте, покажу.
Махнул рукой и направился к берегу, оглядываясь назад, чтобы понять кто за ним пошёл.
Котик, похоже, любил знать, что не знают другие, поэтому пошёл следом. Птица пошла за ним, ухватив демона за лапку.
– Он правду говорит?
– Пошли посмотрим, – хмыкнула Хозяйка.
– Ну, если летописец, то должен говорить правду, – сказал Котик задумчиво и проворчал. – Только попробуй понять, что говорит это порождение Бездны.
– Я человек, – отозвался Алсад. – Обычный человек.
– Я надеюсь, тебя съест дракон.
У границы пляжа и леса. На небольшом пригорке стоял высокий деревянный идол, вырезанный из ствола толстого дерева. Черты лица этого существа были довольно милыми и напоминали альпаку, но вот выражение его сулило мало хорошего тому, на кого обратится его взор.
– Пытался. Подавился и помер, – отозвался Летописец, обладавший отменным слухом.
– Человечина оказалась невкусной? – усмехнулся демон.
– Зубки оказались слишком хрупкими…
– Старым был, наверное.
– Этот ещё ничего добрый. Где-то, должно быть,
