Хайди могла не обижаться на Лену за ее здоровье, не возмущаться тем, что Лена выбралась физически целой, а Хайди обречена на пожизненный паралич? Ей хотелось плакать при мысли о состоянии сестры. Она плакала. Лила океаны слез. Но эти слезы ничего не меняли. Хайди никогда не станет матерью, и у нее не будет собственной семьи, о которой она мечтала с тех пор, как они были маленькими. Лена никогда не стремилась к этому, дети и семья казались отдаленной перспективой, пока внезапно это не стало реальностью.
Почувствовав, как в животе усилилось движение, она закрыла глаза, прислушиваясь к ощущениям. Интересно, как Хайди воспримет новость о том, что станет тетей? В следующем месяце она приедет в отпуск и сообщит новость родным. Она представила себе шокированную, восхищенную улыбку, но…
Дверь ванной открылась. Константинос в сером халате с вышивкой «Сиопис» проследовал к кофеварке и опустил в нее еще одну капсулу.
– Ты что-нибудь хочешь?
От этого предложения у Лены ком встал в горле. – Нет, спасибо.
Константинос плеснул себе в кофе немного виски и сел в кресло рядом.
Хотя внешне он выглядел спокойно, Лена чувствовала его напряжение. Когда Константинос, наконец, устремил на нее зеленые глаза, она вздрогнула, словно ее обдало холодом.
– Ты уверена, что ребенок мой?
– Уверена.
Его верхняя губа изогнулась.
– Будь очень осторожна, Лена. Я в курсе того, как часто персонал прыгает из постели в постель. Ты уверена, что никакой другой мужчина не мог оказаться отцом?
– Уверена на сто процентов. Ты – единственный за последние шесть лет.
В его глазах промелькнуло что-то темное.
– Думаешь, я поверю, что я – единственный, с которым у тебя была близость за шесть лет?
– Это правда.
Константинос не сводил с нее холодного взгляда. Лена поняла, что он оценивает ее. Решает, верить или нет.
Лена содрогнулась. Сейчас ее судьба была в руках сурового грека.
Он сделал большой глоток кофе и поставил фарфоровую чашку на маленький столик.
– Если ты не врешь, тогда ответь… Если я отец твоего ребенка, то кто дал тебе право скрывать это от меня?
Глава 4
Удивленное лицо Лены не произвело на Константиноса никакого впечатления. Во всяком случае, оно вызвало у него отвращение. Он подсчитал – сейчас она на пятом месяце беременности. По крайней мере, три месяца она хранила от него тайну о том, что он станет отцом.
Неужели она рассчитывает, что он поверит, будто он единственный, с которым она была за шесть лет? Ведь именно она спровоцировала его на близость в ту ночь.
Он знал, когда принял предложение выпить кофе в ее номере, что совершает ошибку, но впервые в жизни не обратил внимания на предчувствия, слишком захваченный чарами обольстительной женщины.
Ее номер оказался уютным. Константинос сел
