о ней померкнут, а вскоре исчезнут без следа. Свежий сельский ветер развеет мысли о ее прелестной фигурке и теплой щеке, некогда лежавшей на его груди. А какая хорошенькая у нее головка! Себастьян вспомнил, как увидел девушку впервые в бальном зале издалека и сразу отметил, как она красива, вблизи же она оказалась совершенно очаровательной. И эта прелестная головка вовсе не пустая и не набита всякой ерундой, что еще хуже. Эта девушка обладала привлекательной внешностью и собственным мнением, что, черт возьми, еще больше возбуждало интерес.
Карету тряхнуло из-за камня на дороге или упавшей ветки дерева, что заставило отвлечься от фантазий. По мере удаления от закопченного и грязного Лондона давление в груди слабело. От размышлений о незнакомой девушке была определенного рода польза: у него не оставалось времени думать, почему мама не появилась на балу Хоутонов. Впрочем, огорчения и разочарования были его постоянными спутниками. Почему он решил, что теперь может быть по-другому?
«– Внезапно поездка стала казаться мне такой долгой, Себастьян.
– Ах, дорогой, я так хотела выехать, но…
– Пойми, я просто не смогла заставить себя встать с кровати».
Отговорок можно найти множество. Возможно, настанет день, когда он устанет от них окончательно и выполнит наконец то, в чем клялся себе каждый раз в подобных случаях: оставить мать в покое прозябать в глуши и больше не поддерживать отношений.
Впрочем, она все же была его матерью, он ее любил и надеялся, что однажды она вновь станет прежней, какой была до того отвратительного события пятилетней давности, лишившего ее сил и способности радоваться жизни. До того, как отец убил в нем любовь и веру в его исключительность. Во всем.
Мысли вновь перенесли его в сад, к загадочной незнакомке. Ему тогда следовало уйти сразу, как увидел ее, но разговор его заинтересовал. Она права, бал – то место, где ищут пару. Но только не он. Себастьян давно решил для себя, что у него никогда не будет ни жены, ни наследника. Титул и поместье он оставит дальнему родственнику, живущему в Хартфордшире, а сам станет последним из Уэйкфилдов обладателем титула герцога Мабери.
Чарльз Уэйкфилд души не чаял в единственном сыне, и Себастьян считал себя самым важным человеком во всем мире. Ему, разумеется, не приходило в голову, что после появления наследника отец потерял интерес к семье, особенно к супруге. Выполнив долг, он счел себя вправе делать все, что его радовало. Как то: кутить и развлекаться в заведениях Лондона. В конце концов, так принято в их кругах, так ведут себя все мужчины. Так поступил и отец, и, вероятно, сам Себастьян, если женился бы. Но он решил, что на нем все закончится. Он поклялся в этом себе и матери, хотя, возможно, она его не слышала.
Движение замедлилось, что означало приближение к Хайфилд-парку. Через пару минут карета остановилась у подъезда, лакей в ливрее распахнул дверцу. Под ногами скрипнул гравий, легкие наконец наполнил свежий воздух.
Себастьян прошел к ступеням и остановился,
