они на все мрачно отвечали в свою бороду:
– Не трожь… довольно… навоевались… теперь што будя – домой и баста…
Провожать их собралась большая толпа казаков и добровольцев. Я также пошел посмотреть со стороны, как их отъезд отразится на оставшихся. Большая толпа стояла молча, на лицах было выражение жалости, а когда поезд тронулся, то все поснимали шапки и крестились, как бы отправляя их на кладбище. Из последнего вагона казаки громко кричали: «Прощайте, станичники, простите!» – а один из них не выдержал и на ходу поезда прыгнул с него и с сияющей рожей громогласно заорал:
– Не могем… значит… остаюсь… пропадать, так сообща!
Рядом со мной стоял старик казак, который с досадой плюнул и со всей силы папахой хватил землю, а также сквозь зубы процедил длинное ругательство и закончил его словами: «Как бы себя, поди ж ты, уговорили, сволочи», и, заметив меня, почтительно, как бы извиняясь, сказал, как бы в оправдание: «Ваше благородие… станичников дюже жаль… казаки хорошие, а на-те… не сохранились, тоска, значит, загрызла, ну… вот… теперь на лютую смерть… в лапы дьявола!..»
Их отъезд произвел на меня очень тяжелое впечатление. Через 4–5 дней китайцы привезли нам трех сильно изуродованных казаков. Мы срочно передали их в санитарный отдел, где доктора предприняли все возможное, чтобы спасти их. Это было очень важно для нас. Вот что они рассказали: когда их эшелон прибыл на 86-й разъезд, то его сразу же поставили в тупик и окружили чекистами. Ночью чекисты ворвались в вагоны и штыками выбрасывали казаков наружу, предварительно отбирая все лучшее из одежды. Тут же на снегу их выстроили в ряды и, поставив пулемет, открыли по ним огонь. Кто оставался живым, тех докалывали штыками, приговаривая: «Ага!.. Белая сволочь… домой захотели?., иди теперь в штаб к твоему Каппелю!»
Эти три казака спаслись чудом только потому, что на них навалилось много убитых казаков, ночью им удалось сбросить с себя трупы и, помогая друг другу, выбраться с 86-го разъезда. Конечно, они были сильно поранены и потеряли много крови. Эта ужасная новость как искра пробежала по всем нашим частям и отбила желание возвращаться домой. Злоба и ненависть к красным еще больше увеличились.
Настало время и нам ответить на провокацию красных провокацией белых. Мы к этому подготовились и на этих днях перешли с большим успехом к активным действиям. Заправилами были я и мои три офицера. Ну, об этом позднее.
Красные делали все, что было в их силах, чтобы сломить нашу веру в будущее. Мы чувствовали, что за нами и с нами движется армия открытых и скрытых красных провокаторов, целью которых было разложить нас, задержать и не допустить нашего перехода через границу Маньчжурии в пределы Приморья, где в то время существовала Дальневосточная республика. Наша армия могла бы пройти этот поход много быстрее, если бы не бесконечные подводы обоза, которые задерживали ее движение.
Итак, наши опасения вскоре оправдались. Мой помощник и заместитель полковник Желков передал мне сведения,
