молча постарался мимикой и всей позой показать, что не верю. Глаза Аристарха забегали, но вскоре он не выдержал затянувшейся паузы.
– Ладно, извиняюсь, что немного преуменьшил. Двадцать рублей.
Я продолжил молчать, заставляя журналиста нервничать еще больше.
– Да я правду вам говорю! – взмолился он. – Ну не удалось мне выбить из него больше.
– Хорошо. Он обещал снова к вам зайти?
– Нет. Только в том случае, если бы я не написал статью.
Попрощавшись с облегченно выдохнувшим агентом, я вышел на улицу. Идти к другим журналистам стало бессмысленно. Сомневаюсь, что им сказали больше. И что теперь делать? Ждать нового «удара»? Но откуда он прилетит? Не проще ли нанести его самому? У меня ведь есть подозреваемые.
С такими мыслями я отправился в институт. Там я хотел узнать адреса и имена родителей напавших на меня студентов, чтобы потом уже самостоятельно навестить их. Пусть Аристарх и описал его «нанимателя» весьма скупо, но это уже больше, чем ничего.
Однако, когда я пришел в институт, мои планы резко поменялись. Просто потому, что все родители тех студентов уже были у ректора и ждали только меня. Ну, как говорится, на ловца и зверь бежит! Сейчас-то я и узнаю, кто из них решил пойти против меня.
Глава 3
– Григорий Мстиславович, как ваше здоровье? – спросил Игорь Александрович, когда я зашел в его кабинет.
– Благодарю, уже лучше.
Кроме самого Котельникова тут же находилось трое мужчин. И никто из них не подходил под описание, данное мне агентом! С одной стороны, вроде как мое расследование снова в тупике, а с другой – вряд ли кто-то из родителей студентов пошел бы договариваться с журналистами лично. А значит, мне просто придется получше присмотреться к окружению каждого из сидящих передо мной мужчин.
– Вот, познакомьтесь, это наш наставник по дисциплине, Григорий Мстиславович Бологовский, – представил меня присутствующим ректор. – А эти господа, родители студентов, с которыми произошел неприятный инцидент. Илья Иванович Посеребренный, – мужчина мощного телосложения, этакий богатырь, только в костюме, а не латах, – Артур Артемович Сологуб, – ничем не примечательный брюнет со снулыми как у рыбы глазами, – и Тимофей Терентьевич Завилов, – худой и низкий с крючковатым носом и мозолями на ладонях. – Они бы хотели с вами поговорить. Вы не против?
– Хорошо, – кивнул я. – Предлагаю пройти в незанятую аудиторию, чтобы нам никто не мешал.
Не знаю, что они успели наговорить ректору, а потому в его присутствии вести диалог я не собирался. Но похоже это было в планах и самих мужчин, потому что они легко согласились, после чего помощник Котельникова проводил нас в деканат, сейчас как раз пустующий.
– Итак, господа, – когда мужчины расселись за стол, а я занял место, где обычно восседал ректор, начал я разговор. – Вы мне что-то хотели сказать?
– Кхм, – прокашлялся в кулак Посеребренный. – Да, Григорий Мстиславович. Мы понимаем, что наши дети
