той же доброй улыбкой на морщинистом лице.
Избороздив моря и океаны вдоль и поперек, я решил навестить своего отца в июне тысяча шестьсот восьмидесятого года. Я застал его в добром здравии и в весьма приподнятом настроении. Мы долго беседовали о похождениях в Южную Америку, грелись у очага, распивая чудесный сладкий ром. Как ни печально вам этого говорить, но это было мое последнее свидание с дорогим отцом. К тому моменту, когда я вернулся домой из очередного путешествия, живым его уже не застал.
Именно в тот период меня стали преследовать сплошные неудачи. Торговля не шла, дом в Балтиморе конфисковали за неуплату налогов, а что самое ужасное – я по-прежнему был одинок. Прожив уже тридцать лет, я так и не смог найти времени для поиска той единственной прекрасной женщины, какую когда-то повстречал мой отец.
Вот так судьба и обрекла меня на то самое путешествие, ставшее последним для моей шхуны «Марии» и для всей моей команды, которая на протяжении одиннадцати лет служила верой и правдой, и с которой я разделял все радости и горе.
Мы покинули Портсмут и отправились в дальнее плавание. Трюмы «Марии» были битком набиты парусиной и продуктами деревообработки, предназначавшимися для экспорта в Индию одному богатому купцу.
Помимо вышеперечисленных товаров по просьбе моего старого знакомого, на борт был принят груз, который я должен был доставить в Непал некоему богатому торговцу.
К сожалению, места назначения мы так и не достигли, и весь товар пошел ко дну. Случилось это в конце сентября тысяча шестьсот восемьдесят второго года.
Точное место крушения я сказать не могу, так как шторм был невообразимой силы. Помню, что незадолго до катастрофы я находился в кают-компании3, где после сытного ужина, приготовленного нашим коком Кристофером, собрал команду для проведения офицерского собрания. Мы подводили итоги прошедшей недели. В сроки доставки груза мы укладывались и даже сверх того, могли немного сбавить темп. По моему расчету мы должны были достичь Барбадоса примерно через двадцать один день. Этому, конечно, не суждено было статься.
В ночь с двадцатого на двадцать первое сентября шхуна «Мария», на борту которой находились двадцать три человека вместе с капитаном, была подвержена тотальному разрушению, приведшему к гибели всего экипажа. Шторм был безумной силы.
Помню лишь, что после того, как мы с моими матросами закончили обсуждать план прибытия на Барбадос, нам захотелось просто побеседовать о наших дальнейших планах. Один из помощников по имени Ларри вдруг решил нам рассказать свой известный пошлый анекдот про амазонок. Но только он начал свой рассказ, как вдруг в каюту ворвался мой старпом Томас и сообщил о надвигающемся шторме.
Понадобилось всего полчаса, чтобы мать-природа окончательно разобралась со всей командой и моим любимым судном. Я своими глазами видел, как двух
Кают-компания – общее помещение для обеда, совместного отдыха или офицерского собрания на корабле.
