что плащ всё ещё на мне, и снимать мне его не хочется, потому что холодно так, что зуб на зуб не попадает. Кое-как разжигаю камин, мечтая, чтоб он сам вспыхнул. Поджимаю ноги и подставляю руки огню, чтобы согреться.
Наверное, так мог бы выглядеть сюжет из романтического предновогоднего фильма. Он, она, домик в горах и тихий совместный вечер у камина. Я почему-то представляю, как князь сидит рядом и прижимает меня к своей широкой мужественной груди. А я нежусь в объятиях, вдыхая его свежий древесный запах. И будто бы мне даже становится теплее.
Мечтать не вредно, Мира. Я бью себя ладонью по лбу. Тем, что он грозится посадить меня на цепь, князь, несомненно, проявляет романтические чувства. Надо собраться и понять, что этому ледяному от меня нужно.
Я почти оттаиваю, как и комната вокруг меня. Собираюсь пойти проверить, что там на кухне. Наверняка тоже печь. Если и её растопить, то домик отогреется быстрее.
Со второго этажа раздаётся раздражённый рык и грохот. А потом всё будто замолкает.
Я, замерев, жду шагов или хоть какого-то звука сверху. Тишина. Закусываю губу и смотрю на лестницу. Он запретил мне подниматься наверх. Но что, если ему нужна помощь? Усмехаюсь своим мыслям. Если кому-то тут и нужна помощь, так это мне. Психиатрическая.
Тишина гнетёт. Мысли путаются. Что будет мне за то, что я его ослушаюсь? Убьёт? Вряд ли. Если бы хотел, то не стал бы меня спасать от тех тварей. Я ему нужна. Покалечит? А зачем тогда приказал согреваться?
К чёрту! Встаю и иду к лестнице. Пара половиц скрипит под ногами. Чем выше поднимаюсь, тем холоднее – дом ещё не успел прогреться. Упираюсь в закрытую дверь. Робко стучу, а в душе холодеет от страха и волнения.
Отсутствие ответа заставляет меня повернуть ручку. Раздаётся щелчок, и с тихим скрипом дверь открывается.
– Прочь! – рычит князь.
Я бы ушла, если бы не зрелище, открывшееся мне. Он сидит на кровати перед табуреткой, рядом с которой лежит перевёрнутый таз и растекается лужа с парящей от ледяного пола водой.
Князь обнажён по пояс, по широким плечам жидким серебром стекают пряди волос. Он упирается ладонями в колени. Кажется, на его руках напрягается каждая мышца, рельефно прорисовываясь под кожей.
Князь тяжело дышит, переводит на меня свой взгляд, пугая меня неестественным вертикальным зрачком.
Глава 8. Нарушая запреты
– Я сказал, уходи! – в его голосе больше нечеловеческого рыка, чем привычного ледяного голоса.
И тут меня что-то переклинивает.
– А вот не уйду! – заявляю я и смело перешагиваю через порог.
Чувствую волну негодования, исходящую от князя. Он встаёт, чтобы вышвырнуть меня из комнаты, но слегка пошатывается. Я замечаю рану на его боку, из которой вытекает кровь, и впитывается в пояс его белых брюк, окрашивая их в бордовый цвет.
Я подхожу и заглядываю ему в глаза. Синий огонь, как тот, которым дракон сбивал тварей, полыхает во взгляде, но не обжигает.
