встречи две ночи не спал: «Буфф» – это что, плохо? Великий Питер Брук считал «Буфф Паризьен» своим родным домом и поставил там, между прочим, «Гамлета».
На третью ночь я все-таки уснул. И приснился мне черт – в облике умного Иванова-Нишведского:
– Несерьезный ты человек, – дразнит меня черт. – И театр у тебя несерьезный.
– Ты сам, черт, несерьезный, – говорю. – Ты не любишь жизнь, не любишь людей, вот и злишься.
– А за что их любить? – ухмыляется черт. – Один треснул бабку топором, другой лишился ума, третий застрелился. Интересно все-таки в их душах покопаться.
– Не смеешь! Не смеешь! – кричу я. – Душа – субстанция Божья, а ты – черт! Ты – Дьявол! Ты уродуешь души, грузишь их всякой мерзостью, сам подсовываешь топор, а потом наслаждаешься содеянным.
– Послушай, батя, – хихикает черт. – Ты мне сказки про Божью душу не рассказывай. Я атеист. Душа для меня – ростбиф с кровью. И вся эта жизнь – мерзость и тлен!
– Неправда! Неправда! – ору я. – Мир прекрасен и жизнь прекрасна! И все мои спектакли про это – про жизнь, про любовь, про добро, которое в конце концов побеждает. А ты, черт, в добро не веришь, черт бы тебя побрал.
– Не верю! Не верю! – тявкает окаянный.
– А я верю! И веру свою стараюсь передать людям, которые приходят в мой театр.
– Они приходят к тебе, потому что ты их развлекаешь.
– Я их не развлекаю! – ору я из последних сил. – Развлекают их в зубоскальной антрепризе, где любовник в постели, а муж вернулся не вовремя. Неужели ты, черт, не понимаешь, что «Буфф» – не про это! Даже когда буря и мгла, надо верить, что будет день и будет солнце. «Буфф» – театр радости и здоровья. Это, если хочешь знать, философия моего театра.
– Философия – это когда умное и непонятное. Зрителя надо заставить думать.
– В театре зрителя надо заставить чувствовать – смеяться, плакать, удивляться жизни. Если он в театре ничего не пережил, то и все раздумья ни к чему.
– Нет тут никакой философии, одна смехота!
– Врешь, черт! Это не смехота! Это такой взгляд на жизнь, такое мироощущение. Тебе, окаянному, этого не понять, потому что ты человек унылый и скучный. И зрители на твоих спектаклях не думают, а скучают.
– Ты это брось, – разъярился наконец рогатый. – Во-первых, я не человек, а черт. Во-вторых, не ставлю я никаких спектаклей. И прошу меня в ваши театральные заморочки не впутывать.
Тут я проснулся. Ума не приложу, почему мне черт в облике Иванова-Нишведского приснился? Он, между прочим, ученый малый, доктор искусствоведения. Зачем ему спектакли ставить? Он же может написать умную книгу. Получит гонорар. Ему хорошо и людям польза!
Казанова в России (Зойка)
Пьеса-мюзикл
Казанова Джакомо Джовани, 40 лет.
Зоя, из простых людей, 19 лет.
Екатерина Алексеевна, императрица, 36 лет.
Ринальди Антонио, придворный зодчий, 36 лет.
Граф Орлов Григорий Григорьевич, 31 год.
Зиновьев Степан Степанович,
