делает неаккуратно, а то и вовсе не слушается, и всё время грубит. А ещё оказался до ужаса хитреньким: придумал разводить старшего сына на жалость, заставлять его за него всё делать и выпрашивать у него вкусности. От учёбы всё время отвлекает, а сыну скоро поступать.
Родного имени Ярмишка за столом никогда не звучало, казалось, что никто из родственников его не знал. Зато прозвище всё чаще проскакивало не только у дядьки и его жены.
Мальчику было ужасно обидно слушать все эти поклёпы, и несколько раз он даже не выдерживал. Сначала он пытался возмущённо объяснять, что это всё неправда, но ему никто не верил. Все призывали Ярмишко быть хорошим мальчиком и слушаться взрослых, ведь они стараются дать ему всё лучшее. Дядьку с тёткой родственники считали простыми, честными и порядочными людьми. Когда мальчик понял, что оправдываться бесполезно, он стал просто убегать и плакать где-нибудь в сарае или у загонов с животными.
Родственников это никак не трогало. Кто-то предлагал дядьке с тёткой терпеть, мол, печаль от потери уляжется и мальчик успокоится. Другие же уверились, что «в тихом омуте черти водятся». Таким уж его воспитали родители, и тут уже ничего не поделать, разве что надо быть с ним построже, чтобы совсем уж на шею не сел.
Старший брат тоже негодовал из-за родительского вранья и пару раз пытался вставать на защиту Ярмишка. Ему же в ответ звучало, что яйца курицу не учат и нечего потакать капризам маленького сорванца, а то вырастет избалованным. Вскоре родители перестали брать его с собой на семейные праздники, требуя, чтобы он побольше да получше учился, чтобы уж точно поступить.
Однажды посреди очередного подобного разговора одна зажиточная тётушка по материнской линии стала задумчиво чесать подбородок, глядя на Ярмишко. Тот уже был готов снова убежать к животным во двор, чтобы только не слушать наветы.
– Ну всё-таки он не выглядит таким уж безнадёжным, – заявила вдруг она, прервав дядькину жалобную речь, – наверняка это всё из-за потери родителей. Бывает. Пожалуй, попробую-ка я взять его к себе. Вы меня знаете, я смогу его вышколить.
Ярмишко не знал, что означает слово «вышколить», но мысль о переезде поселила в нём надежду, что в другом доме ему будет получше. Дядька с супругой для вида помялись, посомневались, но в итоге согласились.
Дом тётушки был куда больше многих в деревне, и люди, включая саму тётушку и её супруга, завели привычку называть его «особняком». Он находился совсем недалеко от леса, как и небольшой домик Ярмишкиных родителей.
Как только мальчик появился в доме, тётушка ему первым делом заявила:
– Слушай внимательно, дорогой! У меня три дочери, и я ращу их как принцесс, а потому ничего сложного и тяжёлого им не поручаю. А тебе придётся работать всю жизнь, так что трудись, как следует, и не обижай девочек.
Ярмишко тихонько вздохнул, но виду, что расстроен, не подал, а вместо этого просто кивнул. По крайней мере, девчонки колотить его не будут, а это уже намного лучше, чем было.
Поначалу
