пару дней назад. Даже после того, как те поделились с нами едой. И было заметно, что Марк испытывает досаду по этому поводу. Я чувствовала его пытливый интерес к происходящему: сколько выживших осталось, кто и куда идет, что предпринимает? Наверное, именно поэтому он так оживился, и не захотел упустить возможность поговорить с новым встречным.
Уверенная быстрая походка, пыль из-под ботинок, коренаст, ноги немного колесом, подкаченный торс, черная боксерская майка, черные волосы, зачесанные назад. Вид уверенного человека, который прекрасно ориентируется в этом мире, по крайней мере, не испытывает дискомфорта. Но при этом движения резки, как будто раздражен чем-то. Или просто сосредоточен. Настолько, что не заметит нас, пока мы не обгоним его и не заставим обратить на себя внимание.
– Видишь, что у него? – шикнул Марк.
Я пригляделась. Из кармана торчала карта. Я удивилась, что в ней такого примечательного. Мы ведь и сами идем по карте, которую Марк сам же и раздобыл.
– Пойдем, – Марк быстро сгреб остатки недоеденного в рюкзак.
Ну ладно. Я надвинула на лоб черную бейсболку и поспешила за ним.
– Эй, парень!
Тот нехотя замедлился и обернулся слишком лениво, для человека, который мог бы истосковаться по человеческому общению.
– Будь здоров! Я Марк. Это Соня.
У него были черные короткие усы и аккуратно постриженная бородка а-ля Титомир. Глаза скрывали непроницаемые солнечные очки а-ля Нео из Матрицы.
– Привет, ребят. Как вы тут? – он упер руки в бока и оглядел местность поверх наших голов, показывая тем самым, что готов задержаться на минутку и переброситься парой слов. – Гела, – он протянул руку Марку, а затем и мне.
Гела не взлюбил зубных врачей еще задолго до того, как их услуги стали недоступны для простых смертных. Забавно, ведь именно такими мы и были – простыми смертными – в отличие от тех, кто шатается по земле разлагаясь, прежде чем сгинуть окончательно. В общем, испещренные чернотой зубы показывались сквозь нагловатую ухмылку.
Зато волосам он уделил должное внимание даже сейчас. Они явно были уложены с помощью геля. Я даже чувствовала его запах. И даже… запах мужского одеколона!
Ну Гела! Ну франт!
Гела был грузин. Я сразу считала это по его то лающим, то затяжным интонациям, тяжелому говору и опущенным согласным.
– Мы идем из Москвы. Уже недели две, – начал было объясняться Марк.
– Долго идете.
– Идем на юг.
– Все идут на юг. Многие уже там.
– Правда? – оживился Марк.
– Ну не все успели дойти. До холодов.
– Откуда ты знаешь?
– Когда все началось, я приехал с юга. Из Грузии.
– Приехал?
– Да, половину пути успел проехать, потом начались заторы. Хотел предупредить своих. Забрать. Спасти. Не успел. Осталась только бабка. Мать жены. Чудом уцелела. Но в путь она отправиться не могла. –
