стуком мечей о нагрудные пластины. Как только король приблизился и остановился у крад, грохот стих. В гнетущей тишине зазвучал зычный голос Рангвальда Могучего:
– Братья тремарионцы! Достойно принять нападение и, так же достойно отразить его, удается не всегда. Прежде удача была на нашей стороне. Но, видимо, мы прогневили богов, раз они забрали в свои чертоги стольких воинов Тремарионии.
Король сердито сдвинул брови, злясь на богов. И, хоть судьба предводителя великой армии приучила его к потерям, он не ожидал, что какие-то шестилапые отправит на небеса стольких воинов. Резко выдохнув, король поднял голову и оглядел собравшихся. Негодование и боль утраты плескались в его тяжелом взгляде.
– Проводим же прощальной песней ушедших в Эльрион. Пусть услышат ее крылатые девы и унесут души погибших в честном бою братьев на небеса.
Низкоголосый хор тремарионцев грянул, как гром среди ясного неба, вспугнув птиц и животных. Воины пели старинную, как сами предки, прощальную песню. Песню, провожающую в дальний путь души погибших братьев по оружию. О том, как за чужими горами, за бескрайними равнинами и каньонами вышли к дороге их матери и жены в черных платьях, распустив свои длинные косы и, осветив факелами путь славных мужей. Как поют они свои песни, сливая голоса в тягучий хор, чтобы не сбили их с пути к великому Кригену темные чары богини тьмы Чатри. Рангвальд Могучий с сыновьями пел вместе со всеми, отпуская боль утраты в окрасившееся в алый цвет утреннее небо. В звуках их песни затихли леса и плечом к плечу замерли в печальном молчании горы, обнажив поседевшие вершины. Песнь оборвалась так же неожиданно, как и жизни погибших. Лишь в полной тиши прошуршал травами легкий Фён, разнося печальную весть по округе.
Посмотрев в небеса и, попросив богов о милосердии к душам его погибших воинов, Рангвальд принял горящий факел из рук старшего сына и поднес к кострищу. Огонь жадно лизнул древесину и, словно спущенный с привязи пес, понесся по последнему пристанищу погибших тремарионцев, входя во вкус и разрастаясь на глазах. Взяв факелы, обрамляющие погребальные крады, воины приклонили колена и подпалили кострища со всех сторон. Скоро они, одна за другой, заполыхали. Во всполохах огня виделись красные с черными подпалинами крылья дев, уносящих души воинов в небесное царство Кригена.
Когда же крады догорели, тремарионцы, следуя древней традиции, сели за грубо сколоченные деревянные столы, взяв в руки наполненные хмельным напитком бокалы.
– Поднимем же бокалы с добрым тремарионским скалдом и выпьем за наших погибших братьев, не оставив ни капли горечи, ибо души их попали в царство великого Кригена! Скол! – громко возвестил король, высоко подняв свой бокал, и осушив его до дна под дружный клич воинов.
– Скол! Скол! Скол! Скол! – кричали они, стуча бокалами о столы.
Скалд лился рекой, мясо зажаренного на костре быка наполнило деревянные миски. Тремарионцы провожали братьев по оружию, не уступая богам в щедрости
