кивком говорит:
– Спасибо, у меня свои.
Засовывает руки за спину, достаёт два пистолета с глушителями. Изогнувшись в ломаное пугало, задрав локти вверх, наводит на Лёню и Митю. Спрашивает:
– Угадай, с какой руки?
Я стою, сотрясаясь крупной дрожью. Молча смотрю на Маску. Сказать ничего не могу, потому что понимаю, что бесполезно.
Взгляд сам собой дёргается на стон Лёни.
Маска, весело:
– О, угадала! Сначала добьём раненого, а то он как-то не серьёзно мучается…
Маска чуть водит стволом, выцеливая точку. Стреляет. Лёня визжит и вскидывается от боли, начинает биться в агонии, вытягивая полосы скотча.
Маска:
– Ну вот, другое дело. Теперь…
Второй пистолет начинает чуть гулять, выцеливая точку на Мите, оцепенело лежащем на полу.
Сознание – сносит. Я визжу «Нееет!» и кидаюсь Мите. Маска стреляет.
Ногу дёргает, она подламывается. Падаю. Крича и брызгая слезами и соплями, ползу к Мите. Мыслей – нет. Безумная надежда успеть закрыть собой – не мысль.
Лёня сотрясается от попадания пули, выгибается дугой от боли. Глаза распахиваются, взгляд цепляется за меня. Рот беззвучно кричит «Мама!»
Я кричу.
Точней, я пытаюсь кричать, потому что воздуха уже нет, но диафрагма, брюшные и межрёберные всё давят и давят, пытаясь выплеснуть криком хоть чуть-чуть эмоций. И только вот от этого ощущения, я просыпаюсь. Со спазмом диафрагмы и остальных выдыхательных мышц.
Как говорила, я – не писаюсь.
Потом – долгие десяток секунд, когда я катаюсь по полу или кровати. Мозг задыхается, его накрывает чёрной подушкой кислородного голода. И я колочу себя по животу, чтобы расклинить спазм. Ещё колочу, чтобы хоть чуть-чуть выпутаться из сна в реальность, где мне можно не кричать.
Потом – вздох. Яростный. Наперекор крику. Весь пронизанный «дыши, сука!».
Потом я лежу, и дышу. Управляя каждым вздохом. Вставляя на место дыхательный рефлекс, выбитый сном.
И – отстраняюсь от сна. Уговаривая себя, что это – сон. Несмотря на то, что он – с полным погружением, как воспоминание. И что в нём – детали, включая тактильные воспоминания, типа открывания замка, которых в памяти быть не должно.
И да, для специалистов. Если бы это повторялось раз за разом одинаково – ну да, понятно. Но проблема… то, что добивало меня, была в том, что – ни хрена! Одинаковой была концовка, вот этот Митин взгляд и – крик.
А обстановка случалась разной. Менялась квартира. Пару раз была подземная парковка. Один раз – пляж у моря.
Который меня и добил.
Я не бывала на море. Я не видела своими глазами морской горизонт на закате. И не нюхала солёно-йодистый воздух…
В общем, вот такой сон. Вот так снился.
Как, наверное, догадались, я перепробовала всё, чтобы он не снился. Всё не летальное. И уже задумывалась над летальным.
И
