тебе несчастный случай еще вчера, когда ты был достаточно пьян, чтобы твоя смерть от падения с лестницы в подъезде дома не вызвала подозрения. Я лишь закрою для тебя дверь в мир высших состояний. Ты забудешь все, что знал про меня, потеряешь способность узнавать людей силы, перестанешь быть интересным для своих хозяев. Ты будешь жить обычной жизнью обычного человека, о которой мечтал всю свою жизнь. Так что тебе нечего бояться.
– Вы не обманываете?
– А смысл? Мы бы могли все сделать вчера, и ты бы сейчас проснулся после обработки на каком-нибудь пустыре. Но я пригласил тебя сюда и рассказываю все это из чувства уважения, так как я хочу, чтобы ты понял, что у меня нет другого выбора. Потому что иначе, когда ты выдашь Раду, а рано или поздно ты это сделаешь, ее будут сначала пытать, и только потом убьют.
– Хорошо. Что надо делать? – спросил Роман, для которого сама мысль о том, чтобы причинить Раде боль была невыносима.
– Ничего особенного. Просто посидишь с закрытыми глазами в кресле. Как во время гипноза. Пойдем в зал.
Квартира Игната Валерьевича оказалась хрущевской трешкой с двумя изолированными спальнями и одной проходной комнатой или залом. Большую часть зала занимал угловой диван, рядом с которым стояло кресло. На стене за диваном и на полу были ковры. Напротив дивана стояла стенка. Большая часть шкафов в ней была забита книгами. На небольшом столике у стола стоял телевизор, на котором стоял двухкассетный «Шарп».
– Присаживайся, – пригласил Игнат Валерьевич, указав рукой на кресло. – Теперь закрой глаза и просто слушай, что я буду говорить, – продолжил он, когда Роман сел.
Сначала Роман почувствовал приятное расслабление. Затем он начал проваливаться в глубокий туман, из которого со временем сгустились опутавшие его сознание похожие на корни растений щупальца. По спине побежали электрические мурашки. Такие же, как в «Туманности Андромеды» Ивана Ефремова.
Неужели он знал? – подумал Роман, и в следующую секунду эта мысль растворилась в тумане, который начал пожирать его сознание, отнимая одно воспоминание за другим.
Потом появились какие-то голоса. Один был голосом Рады. Другой мужским и до боли знакомым.
Потом его куда-то вели, затем везли…
Проснулся он дома. В своей постели. Самочувствие было нормальным, только немного болела голова.
Кто-то настойчиво звонил в дверь.
– Сейчас! – крикнул Роман, вскочил с кровати и побежал открывать дверь.
– Ты? – удивился он, увидев за дверью Раду.
На ней было легкое короткое платье, джинсовая куртка и туфли на высоком каблуке.
– Я могу войти? – спросила она.
– Но разве я не должен был тебя забыть? – спросил он, впуская ее в квартиру.
– Это долгая история, которую лучше рассказывать за чаем, если ты меня им угостишь.
– Да,
