style="font-size:15px;"> – Даже Наташе?
Наташа была ее лучшей подругой.
– Особенно Наташе и другим друзьям.
– А если я захочу рассказать кому-нибудь секрет?
– А ты представь, например, что твой секрет, как ты с папой разбила вазу, и когда захочешь рассказать кому-нибудь что-нибудь тайное, расскажи об этом. Договорились?
– Договорились.
– Игнат Валерьевич подтвердил, что ты – особенная девочка.
– И что это значит?
– Узнаешь, когда придет время.
После этого любимой игрой родителей стала игра в шпионы, во время которой Раду учили, как нужно себя вести, будучи шпионкой в тылу врага, чтобы тебя не вычислили. Помог в этом деле и мамин совет. В результате она прослыла среди подруг легкомысленной девочкой, легко выбалтывающей свои тайны. Выбалтывала она, правда, только ерундовые секреты, благодаря чему никто не подозревал, что у нее есть настоящая тайна, смысл которой она и сама не понимала.
В чем заключалась ее особенность, Рада узнала в 13 лет, в день, когда у нее началась первая менструация.
– Это важный день в жизни женщины, знаменующий ее превращение из девочки в девушку. Это надо отметить. Игнат Валерьевич нас ждет сегодня вечером, – сообщила мать.
– А он тут причем? – недовольно спросила Рада, которой совсем не понравилось то, что в ее интимную жизнь посвящен посторонний.
– Сегодня он откроет тебе, в чем состоит твое предназначение.
И вновь родители прожужжали ей все уши о том, что она не должна их подвести.
Как и в прошлую встречу, они вырядились, как на парад. Мать надела сшитое специально для этого дня платье и новые, купленные под него туфли. Отец облачился в свой лучший серый английский костюм, к которому прилагались новая белоснежная сорочка, черный галстук и черные парадные туфли. Раду заставили надеть бардовое платье и «взрослые» хоть и не на высоком каблуке, парадные югославские туфли.
Игнат Валерьевич жил один в трехкомнатной квартире, обставленной не бедно, но и без лишнего нагромождения вещей, которое у советских обывателей считалось признаком богатства. Гостей он встретил в черных вельветовых брюках и темно-серой водолазке. На ногах у него были удобные черные мокасины.
В свои за 40 он выглядел отлично. Моложавый, спортивный, подтянутый. Только в волосах появилась заметная седина.
Гостей он пригласил в зал, сопроводив приглашение словами:
– Ни в коме случае не разувайтесь.
– Помнишь меня? – спросил он Раду, когда они сели за стол.
– Не очень, – призналась она, – но я знаю, что вы тот, кто подарил мне куклу.
– Ну хоть это помнишь.
За столом шла непринужденная беседа ни о чем, потом Игнат Валерьевич подал чуть заметный знак, скрестив определенным образом пальцы на левой руке, и родители засобирались домой. Рада тоже встала,
