первого круга на десяток сантиметров раньше Лайла. Еще один круг. Всего один, чтобы доказать всем придуркам в лице Мартина, что она способна, что порвет каждого из них, если придется, и не позволит им вытирать о себя ноги.
Адрия вырывается вперед, зная, что может.
Может, даже если на финише сломается, захлебнется воздухом, а мышцы загорят синим пламенем. Разве это имеет значение?
Отрываясь от Лайла на горючем из яростного сопротивления, она ликует, наслаждаясь тем, как хрупкое тело на изломе возможностей борется. Борется и рвется вперед за полкруга до окончания.
Но, как и все вокруг, ее тело – предатель.
На вираже круга нога предательски подгибается, и вся физика тела, выстроенная Адрией на грани своих возможностей, рушится. Вся динамика теряется в секунду, и баланс рассыпается как песчаный замок. Адрия летит на землю, успевая лишь прикрыть лицо ладонями.
Все обрывается. Все старания, напряжение в мышцах, зверская отдача – вся сила уходит в то, чтобы топорно врезаться в прорезиненную дорожку, пролетев вперед несколько метров. Застыть в оглушающей тишине. На секунду, две, три, пока агрессивная вспышка боли не обдаст жаром половину тела, обрываясь пульсирующей ломотой в лодыжке.
Адрия переводит влажный от боли взгляд на свою ногу. Спортивные брюки исцарапаны мелкой резиновой крошкой, но они спасают ее от ободранных коленей. Ободранных, как локоть – мелкая кровяная сетка покрывает руку от запястья до локтевого сустава. Но основная боль сосредоточена в лодыжке – в правой ноге, которая подводит ее, стоит Адрии только поверить, что она выиграет.
И она проигрывает.
Лайл склоняется над ней хмурой тенью, рассматривая ногу и последствия падения. Дыхание его такое же сбитое, судорожное, как и у нее. Но по тому, что Мартин оказывается рядом слишком быстро, Адрия догадывается, что финишную черту он так и не пересекает, хоть ему и требуется несколько секунд, чтобы осознать произошедшее.
Затем ему требуется чуть больше времени, чтобы подобрать слова утешения. Которые ей, впрочем, не нужны.
Но Лайл пытается:
– Черт, Роудс, ты в порядке? – Голос звучит встревоженно, только Адрии не до него. Она закусывает губу и прячет взгляд, чтобы сдержать тихий скулеж от боли, заключенной внутри ее тела.
По выражению лица Адрии вполне понятно, что она не в порядке.
– Главное, чтобы не перелом, – вмиг Мартин становится серьезнее, деловито наклоняясь к ее правой ноге. – Но на перелом не похоже, можешь пошевелить ногой?
Адрия хочет спросить в ответ, может ли Лайл заткнуться, но по неведомым для себя причинам двигает лодыжкой, ловя его утешающий взгляд.
– Все в порядке, жить будешь. – Мартин обводит ее придирчивым взглядом с головы до пят, чтобы оценить остальные последствия. В иной ситуации Адри бы расценила этот взгляд как наглость, но сейчас за болью она не находит в себе сил для сопротивления. –
